Двойная наживка

Свободной рукой Голт включил зажигание и поставил лодку на обратный ход: он мог бы снова двинуться на это чудище, будь то марлин или тунец.

— Что мне делать? — спросила Лэни, продвигаясь к корме.

— Возьмешься за штурвал, когда я скажу.

На расстоянии сорока ярдов вынырнула рыба. Она была слишком тяжела, чтобы держаться на поверхности, на ее нижней губе позванивала наживка. Деннису Голту этот удивительный окунь показался столь же мрачным и зловещим, как самец аллигатора. Он даже и представить не мог, сколько она весит. Ее рот был широким, как баскетбольная корзина.

— Пресвятая матерь божья, — сказала пораженная Лэни.

— Вот она, бери руль, — Голт подтолкнул ее к штурвалу.

— Держи руль прямо и старайся находиться как раз над этой сукой.

Он встал, и ручка спиннинга уперлась ему в живот, при этом он напряг мышцы спины и бедер для лучшего упора. Рыба, казалось, ничего не замечала. На каждые два фута лески, выигранных Деннисом Голтом, гигантский окунь отвоевывал два.

— Быстрее, — сказал Голт сестре, которая жала на дроссель.

Она никогда прежде не управляла лодками «Рейнджер», но воображала, что это мало чем отличается от управления «Корветом».

Двигаясь задним ходом, лодка постепенно пожирала расстояние между Деннисом Голтом и тварью, находившейся на другом конце лески. После нескольких кратких появлений на поверхности окунь ушел вглубь и осел на дне, чтобы набраться сил.

Голт верил в свое дорогое снаряжение и знание поведения рыбы и потому сильнее натягивал леску на катушку спиннинга.

Цель его была — не дать поглотить большую часть лески. И, возможно, что для любого другого хога это бы сработало. Двадцатифунтовая мононить была очень крепкой, графитовый стержень удочки гибким, но мощным. И, наконец, что было важнее всего, с точки зрения Голта, рыба должна уже была быть измотана такой необычной битвой.

Голт направил свою силу вниз, так, чтобы ничто менее мощное, чем грузовик «Мак» не смогло поглотить еще большую часть его лески. Потом он начал сматывать ее.

— Думаю, идет, — объявил он. — Клянусь Богом, эта тварь сдается.

Но огромная рыба трясла головой и не хотела сдаваться. И все же Голт сумел оторвать ее от дна. В отличие от всех хитрых старых ланкеров этот окунь никогда прежде не испытывал укола крючка, никогда ему не приходилось сопротивляться невидимым когтям. Поэтому он, вернее, она, потому что это была самка, не научилась тем хитростям, которые помогли бы ей бороться с Деннисом Голтом и его мощной шумной машиной. У нее была только ее сила, а в скверной воде эта сила быстро иссякала.

Голт почувстовал, что рыба слабеет, и на его лице появилась слабая улыбка. Если бы Дики уже не был мертв, подумал он, созерцание этого монстра, которого будут взвешивать на пристани, убило бы его. Голт проверил, на месте ли сеть и легко ли до нее дотянуться.

И тогда леска провисла. — На какой-то мучительный момент Голт подумал, что окунь оборвал леску и ушел, но потом увидел его. Окунь быстро двигался. Голт стал лихорадочно сматывать леску, пытаясь снова натянуть ее.

— Илэйн, рыба идет на нас, — двигайся в обратном направлении!

Она включила двигатель, и лодка сорвалась с места, превращая воду вокруг в пену.

Огромная рыба показалась на поверхности: бронзовый плавник трепетал за кормой. Он был достаточно темным и достаточно глубоко, чтобы его можно было принять за тень, а не сам предмет. Впервые Деннис Голт осознал истинные размеры рыбы и ощутил, как его обдало жаром. Вне всякого сомнения, эта рыба принесет ему мировой рекорд. Он уже представлял ее у себя дома с табличкой, на которой будет написано его имя. Либо на стене позади своего письменного стола. Таксидермист сделает ее бока поярче, выявит лучше ее жабры, вернет немного ярости ее тусклым пурпурным глазам. Сейчас в них была видна эта ярость, только Деннис Голт не мог этого видеть. Когда он натянул леску, окунь любезно поплыл в сторону лодки.

— Давай сеть, — закричал он сестре. — Дай мне эту чертову сеть!

И тогда рыба дернула хвостом и нырнула.

— Обратный ход! — закричал Деннис Голт.

Лэни рванула дроссель с такой силой, с какой только смогла, и огромный подвесной мотор громко загудел, образуя в воде воронки в то время, как она подавала лодку назад. И именно тогда, когда лодка оказалась как раз над ней, рыба обнаружила ту хитрость, которую природа вложила в ее мозг величиной с гальку. Она изменила направление своего движения.

— Нет-нет-нет-нет! — заорал Деннис Голт.

Лодка двигалась в одном направлении, а окунь двинулся в противоположном. Голт уперся коленями в планшир, он отчаянно сжимал удочку обеими руками. Леска туго натянулась. Удочка согнулась вдвое и ее конец вошел в воду.

— Стоп! — захрипел Деннис Голт. — Остановись ты, черт бы тебя побрал, гнусная грязная рыбина…

Но огромная рыба не остановилась.

Так как она уходила рывками вниз, у Голта не оставалось больше лески, чтобы ее удерживать. Все, что он мог сделать, это попытаться не дать ей уйти совсем.

— Отпусти ее! — упрашивала Лэни.

— Черта с два! — сказал Деннис. — Это моя рыба!