Двойная наживка

— Итак, я сахарный папочка, вы правы. Хотите знать, что мне известно о вас, мистер Частный сыщик, Мистер Фелони Паст?

«О, парень, — подумал Р. Дж. Декер, — вот твоя жизнь».

— Скажите мне о вашей проблеме, или я ухожу.

— Соревнования по рыбной ловле, — сказал Голт. — Что вы знаете о соревнованиях по рыбной ловле?

— Ни черта.

Голт встал и благоговейно указал на чучело жирной черноватой рыбы, водруженное на стене.

— Вы знаете, что это такое?

— Барабан, — ответил Декер, — с глазами.

Он знал, что это было такое. Нельзя жить на юге и не знать этого.

— Большеротый окунь! — воскликнул Голт.

Он воззрился на чучело рыбы, как если бы это была икона. Легко было догадаться, за что эта рыба получила свое имя: в ее утробе мог поместиться футбольный мяч.

— Пятнадцать фунтов, четыре унции, — объявил Голт. — Поймал ее на приманку на озере Тохо. Не знаете, сколько стоит эта рыба?

Декер почувствовал себя беспомощным. У него было такое ощущение, что он застрял в лифте с одним из членов секты «Свидетели Иеговы».

— Семьдесят пять тысяч долларов, — сказал Голт.

— Господи!

— Теперь вы одарили меня своим вниманием, правда? — Голт ухмыльнулся.

Он похлопал бок пластикового окуня, как если бы это была домашняя собака.

— Эта рыба, — продолжал он, — выиграла Приз в Классических соревнованиях рыбаков-окунеловов Юго-Восточного Региона. Это было два года назад. Первое место означало семьдесят пять тысяч и «форд» модели «Сандерберд». Я отдал машину каким-то переселенцам.

— И все за одну рыбу? — Декер был изумлен. Цивилизация оказалась под угрозой, и угроза была серьезной.

— В 1985 году, — продолжал Голт, — я участвовал в семнадцати соревнованиях и заработал сто семьдесят пять тысяч долларов, мистер Декер. Не смотрите с таким удивлением. Призовые деньги поступают от спонсоров — судостроителей, производителей снастей, компаний, выпускающих приманку. Короче, от промышленности, производящей рыболовное снаряжение. Ловля окуня — чрезвычайно прибыльное дело, самый быстро распространяющийся спорт в Америке. Конечно, организацию турниров — ни в коем случае не назовешь спортом. Это опасное и отчаянное предприятие.

— Но вам ведь не нужны деньги, — сказад Декер.

— Мне нужно соперничество.

«Синдром Теда Тернера», — подумал Декер.

— Так в чем проблема?

— Проблема в том, что есть преступники.

— Не можете ли объяснить поподробнее?

— Жульничество!

— Люди лгут, называя завышенные размеры рыбы, которую они ловят… — Голт кисло рассмеялся. — Вы не можете солгать относительно размера. Живая или мертвая, но рыба поступает обратно на пристань, где ее взвешивают.

— В таком случае, как же можно жульничать?

— Ха! — сказал Голт и поведал свою историю.

Инцидент произошел на соревнованиях, в северном Техасе.

Там пахло большими деньгами. Спонсорами соревнований были знаменитая компания по производству пластиковых червей. Был назначен приз в четверть миллиона долларов.

В конце финального дня Деннис Голт стоял на пристани со связкой большеротых окуней, которые весили двадцать семь фунтов, в том числе один потянул на все девять. При нормальных обстоятельствах такой улов означал бы победу на турнире, безоговорочную победу, и Голт горделиво позировал со своей удочкой, когда к пристани, урча, подкатила последняя лодка. Человек по имени Дики Локхарт вышвырнул из нее чудовищного окуня, настоящего монстра — двенадцать фунтов семь унций, который, конечно же, занял первое место.

— Эта рыба, — сердито вспоминал Деннис Голт, — была мертва уже два дня.

— Откуда вы знаете?

— Потому что я понимаю, что такое окоченение, когда встречаюсь с этим. Эта уродина была холодна, мистер Декер, как бывает холодна рыба, вынутая из холодильника. Вы слушаете?

— Вы что-то заподозрили? — это было все, что Декер мог сказать, чтобы не рассмеяться.

— Я знаю, о чем вы думаете: кому какое дело, если какой-нибудь тупой краснорожий говнотряс жульничает с рыбой? Но подумайте о другом: о последних семи соревнованиях, которые проводились в Штатах и где шла речь о больших деньгах. Дики Локхарт выиграл в пяти, а во втором дважды. Это означает двести шестьдесят тысяч долларов. А также то, что в конечном счете он не такой уж тупой говнотряс. У него свое чертово телешоу, хотите верьте — хотите нет.

— И вы схлестнулись с ним из-за ваших подозрений? — спросил Декер.

— Черт, нет. У меня не было серьезных доказательств.

— Больше ни у кого не возникло подозрений?

— У всех они возникли, но ни у кого не нашлось достаточно храбрости погрозить ему хотя бы пальцем. За пивом, да, они говорили, что знают, рыба была окоченевшей. Но не в лицо Дики.

— Этот Локхарт, видно, крепкий орешек, — сказал Декер раздраженно.

— Не крепкий — влиятельный. Большинство профессионалов-рыбаков не хотят его злить… Если спросите людей, вам скажут, что лучше быть в дружбе с Дики. Если хотите иметь лицензию, лучше поцелуйте Дики в задницу. Хотите заниматься оптовой торговлей рыбой, делайте то же самое. Все это складывается в одну картину. Некоторые ребята терпеть не могут это дерьмо Дики Локхарта, но они хотят быть в телешоу.

Декер спросил:

— Он единственный жульничает?

Голт крякнул.