Двойная наживка

Скинк был шумным и беспокойным соседом. Он дергался, корчился все время, ерзал. И нервно скреб растительность на щеках. Декер никогда прежде не видел его таким.

— Тебе не нравится летать?

— Полжизни провел на самолетах. Самолеты меня не пугают. Я ненавижу эти проклятые штуки, но они меня не пугают, если ты на это намекаешь.

Он порылся в кармане своей черной джинсовой куртки и выудил черные очки и цветастую купальную шапочку.

— Пожалуйста, не надевай это, хотя бы сейчас.

— Ты что, состоишь в чертовой ФАА или что? — Скинк плотно натянул свою шапочку на волосы, — Кому какое дело! — сказал он.

«Он выглядит несчастным, — подумал Декер. — Настоящий социопат». Виной был не самолет, причина была в людях. Скинк просто не мог вынести, что его окружали люди. Под купальной шапочкой, он, казалось успокоился. Декер почувствовал, как под угольно-черными линзами очков зеленые глаза Скинка закрылись.

— Подремли, — сказал Декер. Реактивные двигатели, казалось, находились прямо у них над головой, и слова Декера потонули в их шуме — самолет начат выруливать на взлетную полосу. Скинк ничего не говорил, пока они не поднялись в воздух.

Потом он шевельнулся на своем виденье и сказал:

— Скверные новости, Майами. Братья Ранделл летят на этой птичке. Сунули свои носы в первый класс, ты можешь это представить? Меня от этого тошнит.

Декер их не заметил, когда садился в самолет. Он был занят Скинком.

— Они тебя видели?

— О чем ты думаешь? — огрызнулся Скинк.

— В основном о том, чтобы не привлекать внимания.

Скинк хихикнул:

— Калвер чуть в штаны не наделал.

— Он побежит звонить Локхарту, как только мы приземлимся.

— Нельзя этого допустить, — сказал Скинк. Он уставился в окно и смотрел до тех пор, пока стюардессы не начали двигаться вдоль рядов, разнося на подносах еду. Скинк опустил свой столик на сиденье и оперся на него своими ручищами лесоруба.

— Оззи и Калвер, они ведь не знают тебя в лицо.

— И я так думаю, — сказал Декер. — Но уверенности у меня нет. Кажется, один раз я останавливался в их лавочке.

— Черт, — Скинк разгладил пластиковую шапочку на голове и потрогал свою длинную косицу. У Декера было впечатление, что он разрабатывает план.

— Куда летит этот самолет из Нового Орлеана? — спросил Скинк.

— В Тулсу.

— Хорошо, — сказал Скинк. — Туда ты и полетишь. Как только ты там окажешься, прыгай в другой самолет и возвращайся. У тебя много денег?

— Да, и кредитная карточка.

— Тебе понадобятся наличные, — сказал Скинк. — Большинство поручителей предпочитают наличные, когда отпускают на поруки и не признают кредитных карточек.

Каким бы ни был план, но Декеру он уже не нравился.

— Кому из нас потребуется, чтоб нас отпускали на поруки: тебе или мне?

— О, расслабься, — сказал Скинк.

Но сейчас это было невозможно.

Когда стюардесса принесла еду, Скинк сердито зыркнул из-под своей шапочки и огрызнулся:

— Что это за помои, Христа ради?

— Отбивная, лепешки, свежий салат, прямо с грядки, и пирог с морковью.

— А как насчет чертова опоссума? — спросил Скинк.

Синие, похожие на пуговицы глаза стюардессы вспыхнули.

— Не думаю, сэр, но мы можем предложить вам котлету по-киевски, оставшуюся от перелета в Атланту.

— А как насчет белки? — спросил Скинк. — Белка по-киевски — это было бы славно.

— Прошу прощения, но этого в меню нет, — сказала стюардесса, при этом ее голос утратил мелодичность и приветливость. — Будете ли вы пить что-нибудь? Не хотите ли заказать какой-нибудь напиток?

— Только гормоны опоссума, — сказал Скинк, — а если я их не получу, я разорву это проклятый самолет на части.

Потом будничным движением он снял столик с петель и подал его стюардессе, которая в ужасе попятилась назад по проходу.

Она уже звала свое начальство, когда Скинк поднялся со своего сиденья и закричал:

— Вы обещали опоссума! Я звонил и справлялся заранее и вы обещали на ленч опоссума. К тому же кошерного!

Р. Дж. Декер почувствовал, что его будто парализовало. Теперь план Скинка был ясен и пути назад не было.

— Свежий опоссум — или мы все вместе умрем! — вопил он.

К этому времени вся хвостовая секция уже была в панике, женщины и дети ринулись в переднюю часть самолета, а мужчины начали совещаться, что лучше предпринять. Рост и размеры Скинка, его одежда и маниакальное поведение не располагали к героической схватке на высоте тридцать тысяч футов.

Декеру показалось, что все пассажиры самолета повернулись, чтобы поглядеть на сумасшедшего в цветастой купальной шапочке.

Проход очистился перед человеком с бляхой, вышедшим из салона первого класса и спешившего к месту, где возник конфликт.

— Запомни, ты меня не знаешь! — прошептал Скинк Декеру.

— Без шуток.

Полицейский, невысокий плотный человек с кустистыми усами, попросил Декера, если он не возражает, переместиться на несколько рядов вперед, в другую часть самолета.

— С удовольствием, — сказал Декер.

У полицейского не было пистолета, только короткая полицейская дубинка и пара наручников. Он опустился на место Декера.

— Вы человек с опоссумом? — спросил Скинк.