Двойная переадресация

Покинув голову несчастного мужчины, ему и без меня не очень хорошо, переключился на проплывающую за окном действительность. Надо хотя бы кусками запоминать, куда нас везут. Вдруг обратно придётся самостоятельно возвращаться. Спокойствие водителя и зубная боль, ещё ни о чём не говорят.

— Сокольнический вал — читаю я, на аккуратной табличке, прикрепленной к одному из домов. — Запомним.

Ещё бы знать, где это находится. Домишки тут, уж больно неказистые и старенькие. Вон, парочка стоит, так те вообще деревянные. Я таких даже в нашем городе не видел, а это всё таки Москва — столица государства. И откуда они только тут появились? Прямо деревня родная, городом тут только воздух попахивает. Перевёл взгляд на Германа, он сидит молча, расслабился и впечатление такое, что спит с открытыми глазами. И на хрена такому нож? Погладил внутренним зрением впереди сидящих. Ну это ж надо, сколько можно петь одну и ту же ерунду, и так безбожно материться. Ладно, если сидите спокойно, значит и я дёргаться пока не буду, в окошко лучше погляжу, дорога похоже идёт на расширение.

Минут через пять быстрой езды, мы уже ехали по Богородскому шоссе, ещё через десять остановились на светофоре, а потом резко свернули налево, в самый настоящий лес.

— А, куда это мы едем? — опередил меня вопросом Герман, резко сменивший пофигисткую позу.

— Так по адресу — спокойно ответил водитель. — Как заказывали, в Колодезный переулок. Другой дороги к нему нет.

— Всё нормально, правильно едем — поддержал таксиста болезный. — До базы уже рукой подать.

Может едем мы и правильно, но за окном всё же не тротуары и дома с окошками, а густая растительность, поэтому мне не помешает усилить внимание по отношению к незнакомцам, так и продолжающим спокойно сидеть впереди. Не успел я об этом подумать, как машину вдруг резко занесло влево и водитель, стараясь выравнять её, тут же крутанул руль в обратном направлении, после чего нас с приятелем сначала бросило в одну сторону, а потом, почти с такой же скоростью, в другую. У меня даже не получилось, как следует испугаться, а шофёр уже дал по тормозам, безбожно скрипя ими и ципляя правым задним крылом высокий бордюр, вылепленный дорожниками из твёрдого, комковатого снега.

— Что за? — своеобразно выругался Герман и непонятно у кого, спросил: — Кто ж так ездит?

— Занесло немного — попытался оправдаться таксист. — Дороги не чищены, вот и мотает.

— Так ехать надо медленнее, не хрен было жать на газ — не согласился с ним приятель.

Хотел поддержать его, но в этот самый момент меня сильно тряхнуло и я всем телом завалился на правый бок, пытаясь выдавить собой плотно закрытую дверь. Сразу стало не до разговоров. Все в машине, как по команде, замолчали и сидели так до тех пор, пока мы окончательно не остановились.

— Совсем охренел, что ли? — зло выругался я, первым нарушив суровое, мужское молчание.

— В боковую колею похоже сели — не обращая внимания на мою ругань, спокойно отреогировал, сверх меры хладнокровный шофёр. — Придётся вылазить и толкать.

— Тебе надо, ты и вылазь — отозвался на его предложение Герман.

— Ну, вылазить, так вылазить — в противовес ему, проговорил москвич и попробовал выбраться наружу.

Попытка его успехом не увенчалась, чего собственно и следовало ожидать. Машина имела хорошо выраженный правый крен и плотно обнималась с сугробом, примерно в полметра высотой, что не оставляло нам никакой надежды, покинуть транспорт с этого направления.

— Ладно, вылазь — попросил я, так и продолжавшего сидеть на месте, Германа. — Не век же тут куковать.

— А может попробовать в раскачку — предложил он водиле прежде, чем решиться на то, чтобы покинуть прогретый салон.

— Бесполезно — ответил тот и посмотрев в зеркало заднего вида, добавил: — Груз с той стороны тяжёлый, сидит.

Первым выбрался на улицу водитель, за ним вышел Герман и я, и только после этого рядом с нами появился человек с больным зубом, прикрывая его от холода рукой.

— Чего делать? — спросил он шофёра, чуть ли не со скрежетом на зубах.

— Сзади становитесь и толкайте, а я попробую потихоньку газовать — ответил таксист, снова забираясь внутрь.

Мы с Германом, словно бараны, послушно потопали за маленьким, сутулым человечком, выполнять команду криворукого москвича. Но не успела наша троица прибыть в указанное им место и выстроиться возле багажника в ряд, уперевшись в него руками, как отдавший указания водитель, вдруг резко поменял своё первоначальное решение.

— Так! — громко выкрикнул он, неожиданно быстро вновь оказавшись на улице. — Все дружно разогнулись и посмотрели на меня!

Не отрывая ладоней от автомобиля я приподнял голову и посмотрел на говорившего. Мужчина стоял почти на середине дороги, расположившись от транспорта метрах в трёх и широко расставив ноги тыкал, почему то именно в меня, какой то чёрной штуковиной, крепко зажатой в его вытянутой, правой руке.

— Ну, чего ещё? — спросил его я. — Холодина на улице. Давай садись за руль и…