Двойная переадресация

— Заткнулся! — громко оборвал он меня на полуслове, заставив своим окриком полностью распрямиться и только после этого обратился к остальным: — Сделали быстро, назад три шага и руки вытянули вверх.

Герман и его знакомый, тут же приступили к выполнению очередной команды, а я так и продолжал стоять, пытаясь разобраться, что это за цирк нам тут устроил, явно на голову больной шофёр.

— А тебе дылда что, особое приглашение нужно?! — поинтересовался безбашенный владелец государственной машины, опять ткнув в меня зажатой в руке металлической хреновиной, очень похожей на настоящий пистолет.

— Нет, не нужно — ответил я и не меняя позы, спиной потопал к остальным.

— Антоха, не зли его — тихо сказал Герман, мне в ухо, когда я встал рядом с ним. — Не видишь, у него в руке пистолет.

— Так, рты закрыли! — снова попытался запугать нас голосом, водила. — Медленно опустили руки и вывернули все карманы, да так, чтоб я потом увидел, что они у вас пусты. И без резких движений. Кто дёрнется прострелю для начала ногу, а не поможет, так сразу выстрелю в башку.

Стоящий рядом москвич отреагировал на предложение первым и пока он судорожно ковырялся в одном из карманов своего дешёвого пальто, я аккуратно залез в его, надрывающиеся от боли, куриные мозги и выведал всё, что в них творилось. Нецензурная брань там, так и продолжала иметь место, но теперь она была напрвлена не только на болевший зуб, но и на человека, с чёрным пистолетом в правой руке, что выглядело бы естественным и не безосновательным, если бы не одно «но». Мысленно он называл целящегося в меня гражданина по имени, причём имевшего все признаки блатной клички — «Шайтан». А кроме этого, барыга сильно возмущался по поводу того, что новоявленный бандит делает дела, как то уж очень медленно и страшно фальшиво. Усмехнувшись такому поведению «зубастика», я повернулся к Герману и спросил его:

— Ну что братишка, помог тебе твой новый ножичек?

На что тут же услышал ответ, но правда совсем с другой стороны:

— Слышь длинный, первая пуля твоя! Смотри, договоришься.

Сказать, что я совсем не испугался, значит соврать самому себе. Я испугался, но не на столько, чтобы запаниковать и забыть обо всём на свете. Кивнув говорившему, сунул руку в правый карман своего кожаного пальто, достал оттуда два рубля с мелочью и медленно высыпал их себе под ноги. Затем залез в левый, где у меня лежало рублей сто и прежде, чем засветить их, громко спросил человека, стоявшего напротив нас:

— А ты, уважаемый, не боишься, что за беспредел на дороге, придётся ответить?! За нами может тоже, ответственные люди могут стоять.

Говорил я медленно, параллельно работая с извилинами владельца пистолета, а когда закончил фразу, то он уже полностью был в моих руках. Мужчина стоял на взводе и готов был в любую секунду сдаться мне в плен, и если бы не окружающие, то пистолет давно бы перекочевал ко мне, а так пришлось ещё в слух импровизировать, в основном для Германа, москвичу всё равно необходимо память поправлять. А вот лишний раз крутить мозги другу не хотелось, кто его знает, как это отразится на их состоянии. Потом.

— Чего молчишь? Язык проглотил? — продолжал я нести откровенную ересь, начав медленно двигаться в сторону застывшего словно изваяние, водителя. — Погоняло Гвоздь тебе, случайно, ни о чём не говорит? Ах, говорит. Ну, тогда пистолетик свой опускай, только медленно. А я сейчас подойду, заберу его у тебя и после этого начнём разговаривать по новой, спокойно и рассудительно.

— Чушок парашный! Очнись! Ты что вытворяешь!? Сука! — вдруг заорал мне в спину мужчина, с невероятно сильной болью во рту.

— Антоха! Сзади! — параллельно с ним крикнул и Герман.

Клиент, стоявший спереди, был мне не опасен, поэтому я тут же повернулся назад и сделал это, как нельзя вовремя. Маленькое чудовище уже готово было прыгнуть на меня словно огромный тигр, но, как это обычно бывает, ему не хватило, какой то сотой доли секунды. Реакция у меня, наверняка и раньше была дай боже, а сейчас я дёргаюсь лучше любого китайского бойца. Левая рука стреляла одновременно с поворотом и промахнуться с полуметра, по определению не могла. Вроде и ударить сильно не получилось, но противник всё равно отлетел от меня, словно от капитальной стенки, какой нибудь симпатичной сталинской постройки, как раз и отличающейся крепостью, и толщиной этой самой стены.

ГЛАВА 21

«Волгу», из канавы, я вытащил практически в одиночку. Придурков, пытавшихся сделать с нами банальный гоп стоп, тоже обыскивал самостоятельно. Герман, по всей видимости, чувствовал себя не очень и минут пять, после скоротечного переворота, мало чего соображал. Потом он, конечно, взял себя в руки, но помощи от него всё равно не было никакой. Сначала, пришибленный обстоятельствами, товарищ, собирал наши деньги, им же в горячке и разбросанные у наших ног. Затем он расталкивал их, по своим, многочисленным карманам, с трудом соображая куда и что конкретно, нужно совать. А там ему и делать ничего не осталось кроме, как сесть за руль и меня в машине ждать.