Двойная сплошная

Дима подошел ближе ко мне и встал рядом с ударником. Он выглядел куда менее брутальным и куда более юным. Конечно, Диме ведь было всего лишь двадцать два, и ростом он был более низок. Да и тату на его теле не было. Он вообще больше походил на меня и был предназначен скорее для игры в оркестре, нежели в группе, исполняющей каверы на рок-песни.

- Мы позовем его, и он сам убедится, что ты не можешь сегодня выступать, хочешь? – предложил он, такой же белокурый ангел, как и я. Раньше нас с Димой вообще воспринимали как брата и сестру погодок.

- Нет, - замотала я головой, беря себя в руки, - я смогу играть. Правда. Мне не так уж плохо на самом деле.

Конечно, я врала. Мне просто была отвратительна мысль о том, чтобы возвращаться домой в таком состоянии и докладывать обо всем матери.

- После концерта я забегу к отцу, он работает тут рядом и он отвезет меня. Так что не беспокойтесь на мой счет, - я снова вымученно улыбнулась парням.

От моих слов они немного успокоились и разрешили-таки отыграть сегодняшний концерт, все время при этом в перерывах между песнями поглядывая на мою еле шевелящуюся фигурку. Сегодня я не так заводила зал, как обычно, и даже мне это было заметно. Хотя и откровенно все равно. Я была на сцене – а это главное сейчас. Не хочу больше казаться слабачкой, пропускающей любимую работу. К тому же прикосновение смычка к струнам всегда действовало на меня по-особенному. Сердце мое начинало быстрее гонять кровь и билось во мне единым ритмом с музыкой, извлекающейся из инструмента. Это давало мне силы и жизненную энергию. И в такие моменты я радовалась, что бабушка моя все же была скрипачкой и смогла дать такое хорошее музыкальное образование, что теперь оно дарит мне свет.

От помощи после концерта я отказалась, сославшись на то, что отец мой работает очень близко, так что я доберусь до его отделения довольно быстро. Мужчины, знавшие, что это правда, немного поломавшись, все же согласились, так что к месту работы папы я могла подойти спокойно, не думая о том, что кто-то может меня заметить в компании взрослых мужчин-рокеров, одетых в кожу и шипы.

- Дочка? Ты что тут делаешь? – спросил папа, увидев меня на пороге своего кабинета. На стуле, стоящем напротив него через стол лежала чья-то черная кожаная куртка. Видимо снова задержали какого-то любителя острых ощущений и не обошлись без того, чтобы оформить все протоколы в отделении. Наверно этот отчаянный хорошо ради этого постарался, ибо обычно тех, кто нарушает, отчитывают на месте и отпускают восвояси ожидать приговора от судьи.

- Я работала сегодня, пап. Почувствовала себя плохо и решила, что может ты отвезешь меня домой.

Папа обеспокоенно посмотрел на меня, поднялся из-за рабочего стола и прошествовал ко мне. Он как-то сразу понял, в чем дело и в очередной раз моего лба коснулась мужская ладонь. У папы она была теплее, чем у Игоря. Хотя сейчас я скорее радовалась бы, если она оказалась холодной как льды Антарктики. Мне хотелось прохлады как никогда.

- У тебя жар, - воскликнул он, беря меня под руку и проводя к стулу, где одиноко лежала чья-то куртка. Она тут же была откинута отцом на диванчик, стоящий у окна, а я усажена на место для правонарушителей. - Почему ты со скрипкой?

- Мы давали концерт в Филуме. Вот я и забрала ее с собой.

- В Филуме? Что же это за концерт был такой? – начал было причитать папа, так что я пожалела уже, что сказала обо всем ему, когда вдруг его перебил другой голос, от которого мне уже хотелось ловить фейспалмы, так как натыкаться на него из раза в раз, где только возможно, было сродни шутке судьбы. Там, наверху, кто-то решил подшутить над нами, сталкивая вновь и вновь.

- Вот, я все получил, - говорил парень, входя в кабинет и пока еще не видя меня за спиной отца. – Я могу идти?

- Подожди меня немного, Нелли. Я закончу и пойдем, - после этих слов отец-то и отошел от меня, развернувшись в сторону Ромы Аморского, моего персонального ночного кошмара, и беря из его рук какой-то лист бумаги.

Сам Рома, решивший взглянуть на того, к кому обращался отец, перевел свой золотисто-карий взгляд на меня, и чуть было не рассмеялся, прикрыв рот рукой. Его тоже подобные столкновения донимали.

- Это что такое? – папа не был с парнем так ласков, как со мной. Он тыкал в листок пальцем и что-то еще говорил про неправильность составления. А Аморский в это время смотрел мельком на меня, не переставая ухмыляться своим мыслям.

Интересно, а он видел наше фото из клуба? И вообще, что он здесь забыл? Снова настолько злостно нарушал правила дорожного движения, что разозлил этим отца и заставил привезти его сюда, в отделение ГИБДД?

- Все приходится за вас делать, - пробурчал отец, оставляя нас с темноволосым парнем наедине.

- Это уже не смешно, Одуванчик, - хмыкнул Рома, опираясь на дверной косяк. – Ты точно меня преследуешь.

- Еще кто кого преследует, - надулась я. Меня и саму наши частые пересечения удивляют. А сам Аморский мне не сдался, пусть я и не считала его плохим человеком, как то заявляла мне Вилена.