Двойная сплошная

- Ну, я сюда точно не по собственной воле заявился. А вот ты что здесь забыла? М?

- Я вообще-то к отцу пришла, - ответила я, откидываясь устало на спинку стула. Глаза начинали слипаться.

- Это был твой отец? – вскинул брови кверху Рома и обернулся в ту сторону, куда ушел минутой ранее папа.

Я кивнула головой в ответ, закрывая глаза при моргании на чуть более долгое время, чем обычно положено. Уже второй день подряд на меня нападала жуткая сонливость, только теперь уже сопряженная с высокой температурой.

- Ты выглядишь так, будто тебя сейчас снова стошнит. Может, выйдешь на улицу?

- Я в порядке. Лучше скажи, почему ты здесь?

Рома решил проигнорировать мой вопрос и только дальше стал допытывать меня.

- Вижу я, в каком ты порядке, - он отошел от дверного проема и двинулся ко мне. Облокотился на рабочий стол отца, поставив руки за своей спиной, крепко сжимая пальцами столешницу. – Это же все из-за вчерашнего? До сих пор отойти не можешь?

- Какая разница, Ром? – воскликнула я.

- Такая, что ты пить не умеешь, глупая. Но все равно промышляешь этим делом. Думаю, что уже не в первый раз.

Я отвернулась от него и уставилась в угол родительского кабинета.

- Что тебе дает все это? – не выдержав, задала я вопрос. – Какая тебе разница, что со мной? Мы же с тобой едва знакомы.

Рома провел рукой по волосам и задумался.

- Я не знаю, правда. Считай что это просто знак милосердия, как к брошенному на произвол судьбы щенку.

Отличное сравнение. Просто неописуемое.

Я решила ничего не отвечать ему на это и продолжала изучать угол со стоящим там сейфом еще времен СССР. Я помню его еще с тех пор, когда мне было лет пять и папа показывал мне свою работу, рассказывая о том, чем он занимается и как все устроено. Было интересно. И даже этот сейф отпечатался в моей памяти, как что-то большое и таинственное, хоть и изрядно пошарпанное за время эксплуатации.

- Что это у тебя? – Аморский тем временем заметил в моей руке футляр со скрипкой.

- Скрипка, - безжизненно ответила я.

Он как-то странно на меня посмотрел. Будто изучал и прикидывал что-то в уме.

- Давно играешь?

- С раннего детства. Моя бабушка учитель музыки.

- Моя мама – учитель рисования в художественной школе.

Я вновь посмотрела на парня, облокотившегося задницей на стол.

Так вот откуда у него эти навыки рисования и куча самых разнообразных листов явно не простой печатной бумаги для принтера.

- И где играешь?

- Где придется. Сегодня выступала в Филуме, - зачем-то решила рассказать я, хотя в следующую секунду поняла, что поступила опрометчиво. Он ведь может и прийти туда. Надо будет в следующие пару недель пользоваться париками. Мне не нужны люди, знающие хотя бы что-то о моей двойной жизни. Тем более такие, как Рома.

- Часто там выступаешь? – с каким-то подозрением продолжать он выуживать информацию. И не знаю, чем бы наш разговор закончился, если бы в него не вмешался папа, вернувшийся в кабинет со своей бумажкой и не начал высказывать все нашему соседу по двору.

Больше в этот вечер у нас с Аморским шанса поговорить не выдалось. При отце оглашать наше знакомство было ни к чему, и сам Рома как-то сразу это понял, потому что вдруг изменился и перестал смотреть в мою сторону. Потом прошел мимо меня, забрал свою куртку, лежащую на диване, достал из кармана телефон и прошествовал на выход, что-то печатая.

- Пап, что он натворил? – спросила я, когда шаги в коридоре совсем стихли.

- Превышение скорости и уход от погони. Очень профессиональное причем хочу заметить, - ответил отец, разглядывая что-то на очередной бумажке. Потом отложил ее в сторону и взглянул на меня. – Не нравятся мне такие как он. От таких одни неприятности. Хотя они и делают мне положительную статистику.

«Уход от погони на большой скорости? И как это его только угораздило?» - думала я, рассматривая разные вариации произошедших за этот вечер событий.

Глава 20.

Рома, который немногим позже Нелли вышел из дома, заметил на стоянке трех человек. Они что-то бурно обсуждали и не обращали ни на кого внимания. Одним из них оказался все тот же Герман Белованов, который, как и Одуванчик появлялся в жизни Аморского слишком уж часто в последнее время. И если появление девушки его веселило, то вот от созерцания этого парня его уже начинало изрядно потряхивать. Рядом с ним также стояла и подруга новой белокурой знакомой по имени Вилена, которая еще этой ночью грозилась выломать дверь, но в итоге так и не появилась даже со слабым стуком кулачка. Третьим был друг, который ввязался в драку между Ромой и Германом и тоже получил в ней свое.

Темноволосая девушка с очень бойким и командным голосом, продолжала напоминать Роме о чем-то давно забытом, но он долгое время не мог определить, что именно это было. Он размышлял об этом настолько долго, что вся троица успела заметить его и повернуть свои головы на зависнувшего рядом Рому.

- О, какие люди! – воскликнул Герман, тыча пальцем в Аморского. – А я только о тебе вспоминал.