Двойная страховка

– Когда я пришел, труп был еще теплым. Я размотал шнурок, убедился в том, что пульс не прощупывается, вызвал «Скорую». Больше я ничего не мог сделать. Но меня увидела уборщица, когда я уходил из квартиры. Основываясь на ее показаниях и еще на кое-каких деталях, полиция сделала соответствующие выводы. Теперь полиция преследует меня.

– Боже мой! Кто усомнится в вашей невиновности?! – воскликнул Гелдерфилд. – Убийцы не помогают жертвам, не звонят реаниматорам…

– Как знать? – возразил я. – Если уверены, что жертва мертва, они могут все это проделать, чтобы отвести от себя подозрения. Именно так рассуждала полиция, увидев в моих действиях хитрую уловку…

Я умолк. Гелдерфилд не пошевелился.

– Чем все это кончится, трудно предугадать, – произнес я после паузы. – Но сейчас я не могу допустить, чтобы меня взяла полиция. Я близок к тому, чтоб завершить дело. Ближайшие двадцать четыре часа покажут – прав я или нет. Провести их в тюремной камере было бы безрассудством… Вы могли бы мне помочь?

– Каким образом?

– Я обращаюсь к вам как к специалисту. У меня нервное перевозбуждение, болит сердце, скачет давление. Дайте мне что-нибудь успокаивающее и положите в больницу, где меня никто не потревожит. Через сутки я буду в порядке и встречусь с полицией. Пусть допрашивают меня, сколько им вздумается…

Он затряс головой.

– Ничего подобного я не сделаю. Из соображений профессиональной этики.

– При чем тут профессиональная этика? Вы меня даже не осмотрели.

– Я не вижу у вас симптомов тех недомоганий, на которые вы сослались. Допустим, я дал бы вам успокаивающее, сделал инъекцию. После нее вы заснете, проспите не менее суток и, значит, ни на что не будете годны. Произойдет как раз то, чего вы опасаетесь, – вас выведут из игры, вернее, вы сами выведете себя из нее.

– Рассмотрим эту проблему более основательно, – предложил я.

– Как бы ее ни рассматривать, это не изменит моего решения, – отрезал Гелдерфилд. – Я не могу сделать то, что вы требуете.

– Убийца использовал картофелемялку и шнурок от корсета, – тихо сказал я. – «Ищите женщину», а?

Гелдерфилд сообразил, куда я нацелился.

– Необязательно. Мужчина, если он хитер, тоже мог употребить эти… э-э-э… предметы, чтобы подозрения пали на женщину.

– Десять против одного, что убийца – женщина.

– Если и так, то…

Гелдерфилд пожал плечами, намекая на бесплодность гаданий, подобных гаданию на кофейной гуще.

– В тот вечер, когда погиб доктор, я зашел в спальню миссис Деварест, вы помните? На спинке стула висел корсет с розовыми шнурками.

– Уверяю вас, молодой человек, множество женщин в возрасте Колетты носят такие корсеты со шнурками самых разных цветов.

Я вспылил:

– Расследованием занимается лейтенант Лисман, человек упрямый и цепкий, как бульдог. Скоро он вцепится в миссис Деварест. А вдруг он обнаружит, что корсета нет или из корсета выдернуты розовые шнурки? Или, наконец, что в кухне не хватает картофелемялки?

– Какая ерунда!

– Пусть так. Но возможна и другая гипотеза. Конечно, миссис Деварест – ваша пациентка. Вы привязаны к ней…

– Я бы не стал покрывать убийцу, если бы оказалось, что это мой пациент. Но я хорошо знаю Колетту. Она не способна проделывать такие трюки, о которых вы говорите. Убийство? Исключено!

– Вы рассуждаете как врач.

– Я вас не понимаю.

– Ваша горячность выдает вашу необъективность.

Гелдерфилд смутился.

Я откинулся в кресле и прикрыл глаза, давая ему время подумать.

– Что же нам делать? – взволнованно спросил он.

– Давайте обсудим… Сам я не могу появиться у Деварестов. За домом наблюдает полиция. Но даже если меня не схватят на улице, едва ли мне разрешат разгуливать по дому, проникать в кухню и спальню, проверять, на месте ли корсет со шнурками или картофелемялка. Но для вас-то сделать это – пустяк. И предлога искать не надо. Предположим, пациентке необходима инъекция. Вы отправляетесь на кухню, чтобы вскипятить воду, и заодно удостоверитесь, на месте ли картофелемялка.

– Даже если я и найду ее – это ничего не докажет.

– А у вас дома кто готовит?

– Обычно я дома не ем. У меня есть экономка, которая следит за порядком и кормит моего отца. Он тяжело болен, прикован к постели.

– Такое блюдо, как картофельное пюре, она готовит?

– Наверное… При чем здесь это?

– В вашей кухне, вероятно, отыщется картофелемялка. Вы бы захватили этот полезный предмет вместе с инструментами, привезли к Деварестам и… подсунули бы туда, где полиция ее отыщет.

– Вы сошли с ума! – вскрикнул Гелдерфилд. – Я врач, я хирург с безупречной репутацией. На какие поступки вы меня толкаете?

– Миссис Деварест – ваш пациент и моя клиентка, – терпеливо убеждал я его. – Наконец, она – ваш друг. Я пытаюсь добиться для нее двойной страховки. Вы не хотите, чтобы ее арестовали. Я тоже. Наши интересы совпадают. Я останусь здесь, у вас, а вы поезжайте к ней. Вернетесь – расскажете, что там происходит. Потом отправьте меня в больницу, где у меня будет подходящая обстановка для того, чтобы подвести итоги.