Двойная тайна для миллиардера

— Девочка моя, — тетка присела на кровать, заставила сесть и крепко обняла, — послушай, давай сделаем так. Возьмешь академотпуск, я поговорю с тетей Клавой, она живет в селе, помнишь, бабушкина двоюродная сестра? Ты поедешь к ней пока не видно живота. Родишь этих деток и отдашь их мне, запишем на меня, я же не такая старая, чтобы мне не поверили. В сорок рожают сплошь и рядом! Вернемся в город, восстановишься в университете и живи своей жизнью, а они будут моими, давай? Только сразу не отвечай, ты подумай, солнышко, хорошо? А откажешься, привяжу за ногу к кровати, но убийства в своей семье не допущу, — закончила тетушка, грозно сведя брови на переносице.

Я приложила к ее губам ладонь, чтобы остановить этот безудержный поток, поцеловала сначала в одну щеку, потом во вторую.

— Стефочка, — сказала, всхлипнув, — я тебя очень-очень люблю. Мне правда можно не сбегать из дома?

Стефка оторвала мою руку от своего рта.

— А зачем тебе сбегать из дома? — с подозрением взглянула она на меня. — Это еще что за новости?

— Я думала, ты тоже будешь за аборт, — призналась я и зажмурилась, чтобы не видеть, как на меня обрушивается заслуженный гнев тетки.

Но на удивление она не стала буйствовать. Просто обняла крепко и положила подбородок на мою макушку.

— Дурочка моя, — потом подула на нее, потом чмокнула, — как ты могла даже мысль такую допустить! Да я как увидела, что эти коновалы написали, сразу пошла к заведующему. Мы с ним вместе выловили ту дамочку, что прерывание рекомендовала. Там и выяснили, что никаких медицинских показаний нет.

— И ты подумала, что это я сама так решила? — подняла я голову.

— Меня чуть инфаркт не хватил, — призналась Стефа, а потом осторожно так спросила: — Настюш, а он… ты его хоть знаешь? Мне докторица та сказала, что ты с первого раза…

— Конечно, знаю, — я даже покраснела от возмущения, — ты что, Стеф! Вот, у меня даже фото его есть, показать?

Быстро порылась в интернете, нашла фото Артура и повернула телефон.

— Вот!

— Ух какой! — восторженно воскликнула тетка, пролистнула изображение и стала цвета больничной стены.

— Ты чего? — удивленно спросила я.

— Мамочки мои, — слабым голосом проговорила Стефа и изобразила полуобморок, плюхнувшись на мою кровать, — Тагаев. Сын Аслана Тагаева. Ты в своем уме, девочка моя?

— Ты его знаешь? — я на всякий случай заглянула в телефон, вдруг Стефка там еще кого-то увидела.

— Не знаю и знать не желаю, — она поднялась и отобрала у меня телефон. — Нашла от кого беременеть! Он же миллиардер! Заберет детей и глазом моргнуть не успеешь, а тебя пинком под зад. Эти Тагаевы все себе на уме.

— Стефа, — посмотрела я на нее подозрительно, — ты с ним знакома?

— Нет, Настюш, но слышала, как о них моя элита говорила.

«Элитой» Стефа называет семью одной своей ученицы. У девочки ни слуха, ни голоса, но она вбила себе в голову, что должна стать звездой, и родители на это не жалеют никаких денег. Что нам со Стефой, безусловно, на руку.

Я все рассказала Стефе. И про аварию, и про Артура. До этого говорила лишь, что испугалась, отплыла подальше от яхты, выбралась на берег и заблудилась. А как было рассказать про Артура и не рассказать остальное? Теперь и про вторую Настю рассказала, даже фото показала, где он ей конверт передает.

— Вот же сучка! — покачала головой Стефа. — Но как же он обознался, Насть?

— Не узнал, наверное, — пожала я плечами, хоть в душе снова захлюпало.

— Да уж, — задумчиво сказала Стефка, почесав макушку, — дела…

Глава 7

— Артур Асланович, это полная лажа, надо срочно переснять, — глава пиар-отдела Метелин выложил на стол фото, и Тагаева ожидаемо передернуло. Достаточно было беглого взгляда.

— Зачем? — поднял глаза на Метелина. На фото смотреть было тошно. — Я так плохо получился?

— Вы как раз получились отлично. А вот взгляд ваш…

— Что с ним не так?

— Вы на девушку смотрите не как на спасительницу, а как на дохлого таракана, которого случайно обнаружили в тарелке.

Тагаев отвел взгляд. Очень емкое сравнение, на зря Метелин получает годовой оклад как топовый продажник. Сразу в точку попал.

Именно такие чувства вызвала у Артура эта девица. Настя…

Ей совсем не идет это имя. Слишком милое и… и беззащитное. Она и была такой в ту ночь, когда подплыла со своей «макарониной» для плавания.

Тагаев подошел к окну. Перед ним лежал город, расколотый на две части искрящейся рекой. Красивый город, но мелковатый. Из лондонского офиса открываются совсем другие виды. Как только будут закончены процедуры ввода в наследство, он уедет отсюда и забудет эту девицу, как самый бредовый кошмар.

Он хотел ее найти. Как только в себя пришел после атипичной пневмонии — развилась мгновенно, очаги поражения обширные, с двух сторон. И что странно, Артур не мерз так отчаянно, как она.

Вода была теплой, камни тоже не успели остыть. Воздух и песок холодноваты, да, все-таки начало июня, а не август. Но Тагаев точно не стучал зубами и не трясся как в лихорадке. А она мерзла, и ему так хотелось ее согреть…

Нет. Ему просто ее хотелось.