Двойная взлётная 2

Тяну на себя и в сторону, упираемся в невысокий комод, скидываю с нее халат, подсаживая девушку на него, что-то падает, гремит, не обращаю внимания. Касаюсь между ног, прохожусь пальцами по влажному лону.

Другой рукой сжимаю грудь, веду до шеи, чуть сдавливая, заглядывая в голубые глаза.

— Артём.

— Все потом.

В висках пульсирует, в голове шум, освобождаю стоящий колом член, расстегивая брюки, спуская их вместе с бельем вниз. Одно плавное движение, член входит лишь наполовину, притягиваю Кристину за бедра на себя, она раздвигает колени шире, откидываясь к стене.

Вскрикивает, цепляясь за мои плечи, царапая, но мне приятно, заставляю смотреть в глаза, вхожу глубже, теперь уже придерживая руками за бедра.

Движения резче, боюсь сделать больно, потеряв контроль. Не знаю, сколько проходит времени, перед глазами яркие круги, девушка начинает дергаться в моих руках, кончает, сжимая член.

— Артём…а-а-а-а… не могу больше… а-а-а-а… боже мой… Артём… кончаю.

Меня колотит, стискиваю зубы, но все равно вырывается стон. Чувствую, как птичка бьется в моих руках в своем восхитительном экстазе, кончаю сам в ее пульсирующее лоно.

— Не больно?

— Нет, но немного неудобно.

Оба тяжело дышим, аккуратно выхожу из нее, целую в губы, сам трогаю там, где так влажно, размазывая свою вытекающую сперму по набухшим половым губам.

— Твоя грудь стала больше.

— Это все, что ты заметил? — у нее еще хватает сил смеяться.

— Конечно, нет.

— Все так серьезно, что надо уезжать? Я даже не знаю, какая погода на Сахалине.

— Дрянная точно.

— Артём, скажи, во что вы вляпались? Игорь не говорит.

— Терминатора пытать будут, он не скажет. Спецназовец бывший.

— Он военный?

— Ага, а я сынок профессорский. Шикарная парочка, правда?

— Расскажи о себе и Игоре.

— Скучная история.

— Хочу знать, да и малыш тоже.

— В другой раз, но малышу рано слушать такие сказки.

Отхожу на шаг, снимаю Кристину с комода, смотрю на брошенный чемодан, и телефон начинает звонить с именем Лысый на дисплее. Она морщит носик, надевая, завязывает халат.

— Говори, — отвечаю сам, застегивая ширинку, на том конце тишина.

— О, это кто такой смелый, что решил ответить?

— А ты кого хотел слышать? Могу позвать.

— Артём Иванович, я скучаю по вам с Громовым. А еще нары в кремлевском централе.

— Придется поскучать еще, не готовы к встрече, даже пусть и неформальной.

— С возвращением.

— Мы ненадолго.

— А что так?

— Дела, сами понимаете.

— Воруем деньги у государства?

— Ни копейки. Воруют те, кому высшие чины государства помогают сбывать наркотики, оружие, открывать игорные заведения. А у нас, кстати, в Испании два винных завода, все легально и официально.

Подмигиваю Кристине, та кусает ногти, стоит и внимательно скушает.

— Вы у моей женщины записаны как «Лысый». Взял трубку, пока она занята, улетаем мы, говорить с вами не может.

В трубке тяжелое дыхание и скрежет зубов.

— Слушай, ты, и передай Громову, я ведь вас закрою, чего бы мне это ни стоило.

— Один до тебя был, боец за справедливость, так где он сейчас? Компанию не хочешь составить? Звезды не лишние? А то ведь я могу устроить звездопад.

— Ты угрожаешь мне?

— А вот послушай сейчас ты меня, — говорю с нажимом, в голосе предупреждение, чтобы понял раз и навсегда. — Когда у тебя хоть что-то будет на меня, мы встретимся и поговорим, но ведь ничего нет, так что работай лучше, отрабатывай будущую пенсию. А еще раз вызовешь мою женщину в свой дрянной кабинет, на Кипр с любовницей не пролетишь.

Отключаюсь, смотрю на Кристину, та качает головой и закатывает глаза.

— Да ты крутой.

— Крутой у нас Громов я умный.

Глава 17

— Все готовы?

— Нет.

— На, держи огурцы.

— Я не хочу.

— Не понял?

Громов смотрит удивленно, чешет бороду, в прихожей ужасно тесно, хотя нас всего трое, не считая чемодана и двух дорожных, неизвестно откуда взявшихся сумок.

Надеюсь в них не деньги, а вещи.

Артём с кем-то разговаривает по телефону на кухне, меня вновь водили за нос, не отвечая на вопросы, теперь уже он целовал, брал, а я принимала не в силах оторваться от него сама.

Озабоченная беременная женщина.

Держу две небольшие банки огурцов, прижимая к груди, хорошо, что я успела вновь быстро принять душ и одеться, а то так бы мы никогда не вышли из квартиры, продолжая заниматься сексом. А в доме половозрелый подросток, он все понимает.

— Я не хочу соленья.

— Потом захочешь, беременные все хотят огурцы.

— Ты много знаешь беременных?

— Нет, ты одна такая.

— Это предвзятое мнение.

— Не волнует, дай я положу их в чемодан. Потом захочешь, и где я буду тебе их искать?

— А если я захочу копченой стерляди, найдешь?

Вопрос был задан чисто ради интереса.

— Найду, дай сюда.

Игорь забирает банки, возится с замками на чемодане, вертя его в разные стороны так, что еще немного, и оторвутся колесики.

— Я не поеду к матери, и не проси, лучше в общагу. К тому же там через пару дней закончится ремонт, а эти дни перекантуюсь у Ани.

Аня, которую я и в глаза не видела, доверия внушала меньше, чем общага.

— Кстати, у нее папа — мент.

— Как интересно, тебя прям так и мотает от преступлений к закону и порядку.

— А тебя вот что-то в обратную сторону.