Двойная взлётная 2

— Не твое дело, как вышло, так вышло. На звонки Николая ты не отвечаешь, сама завела двух мужиков. Я ведь всегда знала, что ты проститутка, да еще какая. А как звучало красиво: бортпроводник бизнес-авиации. Вы там первоклассно отсасываете и ноги раздвигаете?

Смотрю, как Марго всю трясет, она заламывает пальцы, лицо покрывается пятнами, глаза почти бешеные. Интересно, с чего все эти выпады в мой адрес?

— Я, оказывается, такая ужасная, а подпись моя нужна. Вы противоречите сами себе, Маргарита Валентиновна. А то, что вы меня похитили, выйдет вам боком, те два мужика, как вы сказали, с которыми я живу, очень огорчатся, а потом огорчат вас.

— Не тебе меня пугать!

— Я предупреждаю, а не пугаю.

Понимаю, что надо тянуть время и не вступать в открытый конфликт, но не представляю, как Громов и Шульгин найдут меня. Телефон остался в парке, может, его утащила белка и уже пилит видосы в инстаграм.

Ненавижу белок.

Как и себя сейчас, дуру глупую.

Мужчина, стоявший до этого в дверях, расстегнул пальто, достал сигареты, закурил. Марго что-то еще хотела сказать, но тот одним жестом остановил ее, она послушалась.

Как интересно, оказывается, этой бабой можно управлять.

Перелистываю бумаги, вчитываясь в слова, в моих руках дарственная на три квартиры и два нежилых помещения почти в центре столицы. Я, Любимова Кристина Сергеевна, находясь в здравом уме и трезвой памяти, дарую все имеющееся у меня имущество Любимову Николаю Евгеньевичу.

А жизнь — она, оказывается, веселая шутка.

— Это с каких пор, я являюсь обладательницей данного богатства? Четыре года, а я и знать не знала о нем, живу, коплю на ипотеку, которая совсем недавно вышла из стадии «котлована». А можно было ничего этого и не делать.

Что странно, почему мои работодатели мне не сказали? И я сама ни разу не заглянула в личный кабинет на сайте налоговой инспекции.

Это, конечно, смешно, но больше ужасно. Знать то, что тебя использовали в своих интересах, при этом постоянно оскорбляя и мешая жить. Марго ведь и сама развалила наш брак с Коленькой, я еще долго протянула в их «дружной» семье.

— Подписывай и не юродствуй. Это все не твое, а моего сына.

— А не станешь подписывать и строить из себя крутую, я смотрю, ты дерзкая и строптивая, то разговаривать будем иначе. Единственное, ребеночка жалко будет.

Голос мужчины, как скрип железа по стеклу, прошелся по нервам.

— А вы мне не угрожайте, я ведь и сама умею так.

Смотрю в его бледное лицо и бесцветные глаза. Не могу смолчать, а понимаю, что надо бы.

— Люблю смелых Красных Шапочек.

— Убери руки!

Дергаюсь в сторону, бумаги падают с колен на пол. Инстинкт самосохранения срабатывает поздно, вскакиваю с дивана, прижимаясь спиной к стене.

У мужика снова взгляд маньяка, Марго переступает с ноги на ногу, кусает тонкие губы, под глазами темные круги, видимо, она и сама не рада всему этому.

— Если ты, тварь, хоть пальцем меня тронешь, от тебя ничего не останется, даже могилы не будет.

Гнев поднимается изнутри, за своих детей порву его голыми руками, убью сама и не пожалею об этом ни на секунду. Понимаю сейчас, что чувствовал Игорь, когда встретил Макарова, но он сильный мужчина, он может выплеснуть ярость моментально.

А вот мне надо бы молчать и ждать.

— Что здесь происходит? Мама, ты где?

Сначала мы все слышим голос моего бывшего мужа, а потом и он сам появляется в гостиной. Растерянный, лохматый, в грязной куртке, губа разбита, на левой скуле ссадина и под глазом багровый кровоподтек.

Он вытирает нос, с которого капает кровь, словно кто-то недавно ему заехал в него.

— Мама, что ты наделала? Зачем? Господи, ты совсем ненормальная?

— Коленька, кто тебя так? Что случилось?

Она не слышит его вопросов, бледнеет, прижимает руки к груди, готовая упасть в обморок. Теперь ее заботит только сын и его состояние.

— Да прекрати этот спектакль, ты понимаешь, что нам всем почти смерть?

— О чем ты говоришь, милый?

Коля хватается за голову, оборачивается назад, а мужчина, который до этого стоял в стороне, теперь около меня. Чувствую, как в бок упирается что-то острое.

Нож?

— Будешь дергаться, лапочка, будет больно.

Глава 31

— Дядя, ты бессмертный? Если нет, то зря все это затеял.

Оттеснив Николая в сторону, на середину комнаты выходит Громов, сосредоточен, брови сведены, челюсти плотно сжаты. Быстро осматривает меня, задерживается взглядом на животе и снова смотрит в глаза.

— А ты не пугай, отойди и дай мне выйти.

Мужчина сильнее прижимает меня к себе, хорошо, что пальто теплое и я не так сильно чувствую нож. Во мне столько сейчас эмоций хочу кинуться к Игорю, но не дергаюсь, чтоб не навредить себе.

— Ты почему так долго? — на глаза наворачиваются слезы, понимаю, что вообще виновата сама во всем, что оказалась тут, отошла от Артёма. Но кто мог знать?

Игорь молчит, стоит на месте, Марго совсем бледная, прижимает руки к груди, жмется к сыну, Коля напуганный и избитый.

— Отойди от нее, и я ничего тебе не сломаю. Сейчас не сломаю.

— Мама, что ты натворила? Зачем все это?

— Молчи, идиот! Никогда не можешь сделать что-то сам, постоянно мать за тебя все решает.