Двойная взлётная 2

Откладываю журнал, иду к нему, забираюсь на колени, живот вырос еще больше, скоро я стану настоящим шариком, но знаю, что придется лечь в больницу на позднем сроке. Все-таки детей двое, а я одна.

— Ну и чего ты так расстроился, милый? — глажу по лицу, трогаю глаза, нос, губы, целую, Игорь прижимает к себе крепче, накрыв крупной ладонью животик.

— Я ведь всех поубиваю за своих девочек. Как представляю, что кто-то будет их целовать, обнимать, дурно становится.

— Ты мой ревнивый собственник, но такова жизнь, меня обнимаете и целуете вы. Вдруг у них будет так же.

— С ума сошла? Нет, конечно. Нет. Нет.

Смеюсь, от него пахнет моей любимой черной смородиной, Игорь такой большой, горячий.

— Слезь с моих колен, у меня член стоит с утра, как хочу тебя.

— И я тебя хочу, вся киска мокрая. Хочешь потрогать? — шепчу на ухо, облизывая мочку.

— Снова шутишь? Тебе нельзя, доктор написал черным по белому.

— Трогать можно, и ласкать, и гладить, — провоцирую, очень жестко, ерзая на нем, чувствую попкой, как на самом деле стоит его член. Соскучилась, как вспомню, что он умеет им вытворять, а еще пальцами и языком.

Игорь целует, больно сжимая волосы, кусает губы, лижет, засасывает. В этом весь Громов, нетерпеливый, всегда голодный.

Раздвигает мои колени, давит пальцами между ног, массируя через ткань мою киску. Реально теку от этих прикосновений, наклоняюсь вперед, снова трусь попкой.

Целую его шею, расстегивая пуговицы рубашки, царапаю ногтями грудь и грозного Зевса на ней.

— Как это все снять, Крис? — рычит от нетерпения, приподнимая меня, пытаясь стянуть мои домашние брюки.

— Игорь, ай, порвешь.

— К черту будешь ходить без одежды.

— Я согласна, без одежды, без трусов, всегда возбужденная.

— Крис, замолчи.

— Дай я сама, отпусти.

Отстраняюсь от него, оба тяжело дышим, сжимаю грудь, соски уже твердые. Жалко, что Артём уехал по делам, они теперь меня никуда не отпускают одну, даже дома не оставляют.

Дергаю его ремень, пытаясь расстегнуть, Игорь помогает, жадно смотрит, с нетерпением ждет, что будет дальше. Но, как только мои пальцы касаются возбужденной плоти, как только я сжимаю его внушительный стояк, размазывая по крупной головке выступившую влагу, по почти пустой квартире эхом разносится звонок в дверь.

— К черту всех у Тёмы есть ключи.

— Это новая посуда приехала, я заказывала. Ты еще просил утром шофера забрать ее.

Громов смотрит то на свой член, то на меня, я улыбаюсь, встаю, поправляю одежду, быстро иду к двери.

— Подожди, я сам открою, Крис.

Не слушаю его, распахиваю дверь. На пороге стоит тот самый водитель, который отвозил нас в аэропорт и Семёна на базу. Удивленный взгляд сменяется наглой ухмылкой. Не думала, что мужчины еще пользуются его услугами.

— О, привет, а ты еще здесь?

Мерзкая интонация, он проходится взглядом по моей фигуре, делает шаг в квартиру, в руках большая коробка, но он не спешит поставить ее на пол.

— Меня удивляет, что ты еще здесь. Разве не уволили?

— А ты забавная, залететь успела, думаешь, выиграла джекпот?

На душе становится гадко, во рту привкус горечи. Мужчина смотрит нагло, слишком нагло, уверенный в каждом сказанном слове и своей безнаказанности.

Сколько уже можно, чтоб каждая тварь меня оскорбляла и унижала? Кто дал ему это право? Возбуждение давно сошло на нет, чувствую, как меня начинает потряхивать, но уже от гнева и возмущения. Только бы не сорваться на истерику и слезы, сейчас я мало могу контролировать свои эмоции.

— А у тебя, я смотрю, зубы лишние и челюсть целая?

— Что? Что ты…

Он не успевает договорить, выражение лица меняется, опускает глаза в пол. Но это не помогает, Игорь аккуратно отодвигает меня в сторону, смотрю на то, как будто в замедленной съемке, его кулак летит точно в челюсть водителя.

Запрокинув голову, тот заваливается назад, коробка взлетает в воздух, я вскрикиваю, отхожу еще дальше. Мужчина падает, ударяется головой, коробка с новым сервизом — на него.

Не судьба иметь мне хорошую посуду. Тот, старый, подаренный гнидой бывшей свекровью, сервиз Игорь унес на помойку. Может, кто подобрал.

Дальше крики, стоны, глухой звон стекла.

— Он тебя обидел? Кристина, посмотри на меня, Крис!

На пороге две мужские ноги, сам водитель не поднимается, коробка валяется рядом.

— Что здесь происходит? — Артём, стряхивая с пальто снег, выходит из лифта. — Ты соскучился по мордобою?

Смотрит вниз, водитель пытается встать, тихо воет, прижав руки к лицу.

— Крис уволила нашего водителя. Это компенсация.

Деньги летят на пол, а я понимаю, что снова плачу, глядя на помятую коробку. Сколько уже можно быть такой истеричкой?

— Крис, пойдем, тут больше ничего интересного нет.

— Я так долго его выбирала, он красивый очень.

— Пойдем, мы остановились на более интересных вещах.

— Пошляк.

— Конечно, все, как ты любишь. Я так и не добрался до твоей сладкой девочки. Артём еще пришел, сейчас будет разврат.

Смеюсь, но иду за ним в спальню, вытирая на ходу слезы. Черт с ним с сервизом, купим одноразовую посуду.

— Шульгин, убери там мусор и давай к нам, у нас непредвиденная ситуация, надо срочно снимать стресс.

— Игорь, прекрати.