Двойня для мэра (СИ)

— Ах, Светлана Юрьевна, вы свободно говорите на трех языках, работали в Турции и Армении? Открывали билингвальную школу? — Передразниваю мужа. — Тьфу!

Вот только кем работала — большой вопрос.

Выбрасываю в мусорку подгузники и пытаюсь себя затормозить. Хватит, Настя… Алферов не обязан перестать быть мужчиной, пока дети не пойдут в сад. Это исключительно твой выбор.

Но я тоже не хочу перестать быть женщиной! Мне просто нужно… Искренне задумываюсь. Что же мне нужно?

Выспаться? Попить успокоительных? Или все-таки признать, что меня напрягает бесконечное давление внешних факторов. Я постоянно куда то бегу, как белка, шугаюсь, пытаюсь наладить свой мир, но на деле попросту не могу принять решение, основываясь только на своих чувствах и эмоциях. Есть постоянно только «нужно» и «страшно»! А что я хочу?

Расслабиться. Почувствовать, что изо дня в день у меня никто не пытается отобрать счастье. Хочу каждый день готовить ужины, гулять, привести себя в форму, спокойно разделяя время и любовь между детьми и Алексеем. И не торопить свои эмоции к нему, бросая детей на абы кого, только потому, что к нему в постель хочет залезть каждая вторая!

У нас с Алферовым свой путь отношений. Он немного его форсирует, я торможу. Это нормально. Это не так критично, чтобы ломать меня…

Оборачиваюсь на шорох двери. В спальню заходит муж.

— Быстро уснули? — Проходит, заглядывая в кроватки.

— Почти сразу, — киваю, настороженно наблюдая за ним.

Мне все ещё очень обидно за его неосторожно брошенную угрозу. Знает же, где будет больнее всего.

Мы встречаемся взглядами в зеркальном отражении. Муж подходит ко мне со спины и сжимает плечи, наклоняясь губами к уху.

— Прости меня, Настя. Я передавил. Вот… — он достаёт из кармана штанов два бумажных прямоугольника. — Я билеты в театр купил. Думал сюрприз тебе сделать, и что няня эта пару-тройку часов посидит с детьми вечером. Короче, психанул. Устал. Кажется, что зря тебя трогаю, но отпустить не могу… — он ведет носом вверх по скуле и делает глубокий вдох. — И… черт! — Усмехается. — Откровенно не привык так долго ждать женщину. Хочу, чтобы между нами или уже что-то случилось, или чтобы я с чистой совестью перестал вкладывать в это силы.

Сжимает в кулак пояс моего платья и замирает.

Я, молчаливо принимая извинения, трусь щекой о его щетину и с грустью смотрю на билеты. Пойти страшно хочется. Так давно нигде не была…

— А мы можем снова Александру Ивановну попросить? — Предлагаю с осторожной надеждой.

— Только сама будешь звонить, — отвечает Алферов. — Я как начальник, наглеть права не имею. Она — человек немолодой. И совершенно незаменимый сотрудник.

— Я ей позвоню.

К счастью, женщина соглашается помочь безропотно. Даже уговаривать не приходится. Я оставляю им сцеженное молоко, даю кучу беспокойных мамских указаний и только после этого ухожу собираться.

Счастливые, как школьники, но безумно красивые, потому что положение обзывает, ровно в шесть вечера мы с Алексеем сбегаем из дома.

— Это у нас получается первое свидание?! — смеюсь, пристегиваясь ремнем безопасности, и… смущаюсь. Может быть, это замечание сейчас неуместно.

— Получается, что так, — авторитетно кивает Алексей и на мгновение впивается внимательным взглядом в мое лицо. — Первый раз на свидание иду. А ты?

Я ошарашено открываю-закрываю рот. Зачем он?

— Тоже первый, — отвожу глаза.

На языке вертится вопрос, но я его не задаю, чтобы не портить вечер. Хватит уж нам призраков.

— Знаю, о чем ты думаешь, — вдруг говорит Алферов, — ужин перед сексом не считается свиданием. Это прелюдия. Чем дороже счет — тем сильнее возбуждение.

— А со мной, значит, ты на продолжение не рассчитываешь? — Спрашиваю почти обиженно.

— Учитывая стоимость билетов — максимум на поцелуй, — смеется Алферов.

— Серьезно? — Достаю билеты из подстаканника и смотрю на цену. — Семьсот рублей за два?

— Ещё и премьера, — шутливо добавляет муж. — Делаем культуру доступнее средним слоям населения.

Мы расслабленно смеемся.

Окончательно осмелев, я даже подбираюсь пальчиками к его руке на коробке переключения передач.

Никогда не ездила с мужчиной в машине, держась за руки, но всегда мечтала. Мне казалось это очень романтичным.

Конечно, в театре у нас уединенного свидания с поцелуями не выходит. Алексею постоянно приходится здороваться с коллегами. Некоторых я уже видела. С некоторыми мне приходится пообщаться впервые. Женщины откровенно разглядывают меня, и я уже снова слышу обрывки разговоров, в которых они за глаза обсуждают нашу семью. Это ещё хорошо, что они ничего о «маме» не знают. По официальной версии она отправлена в санаторий после микроинфаркта.

Настроение портится. Кажется, я никогда не приобрету к этому иммунитет.

— Перестань дергаться, — шепотом говорит мне Алферов. — То, что нам моют кости — это нормально. Людям просто скучно. Хочешь, мы тоже немного пообсуждаем, чтобы тебе было не так дискомфортно.

— Это ты о чем? — Хмыкаю с сомнением.

Алексей разворачивается ко мне полубоком, делая вид, что рассматривает фотогалерею.