Двойня для Цербера

— А чем здесь плохо? — ухмыляюсь я, чувствуя на пальцах первые частички смазки. — Опять строишь из себя не такую, принцесса? Что, грязно и мочой воняет, да?

Кто-то опять начинает биться в дверь, чуть ли не выламывая ручку. Ася замирает в моих руках, а глазища как у олененка, которого держат на мушке.

— Занято! — рявкаю я страждущему облегчиться, и шепчу ей на ушко: — Здесь, принцесса, здесь. Иначе придется позвать подружку на помощь.

Я просто беру эту глупышку на понт. Хочу ее злости и ревности. На самом деле у меня не стоит на таких доступных давалок, как Алекс. Снизойду до такой, только если очень приспичит, а рядом не будет дырки получше.

Словно безвольная кукла она опускает голову, уронив подбородок на грудь, и вцепляется в край умывальника побелевшими кончиками пальцев. Решила просто дать мне сбросить дурь, максимально отстранившись от процесса. Нет уж, уйти в себя не получится.

— Смотри прямо перед собой, — приказываю я и сжимаю пальцы на шее, чувствуя как грохочет ее пульс.

Я хочу увидеть, как у нее расширяются зрачки и приоткрывается ротик.

Тело гораздо податливее психики. Оно честнее, потому что подчиняется инстинктам. Агния хотела бы насолить мне и не кончить, но мои руки знают своё дело, а ее тело хочет разрядки. К тому же, это всего лишь мои пальцы, которые даже не проникают внутрь, и можно пойти на сделку с совестью.

Ласкаю крошечный участок плоти, под завязку напичканный нервными окончаниями, и попутно тру набухающие складочки, проталкивая внутрь кончик пальца. Я никогда особо не заморачивался удовлетворением партнерш — они должны меня облизывать, а не наоборот. Но довести до ручки Агнию — особое удовольствие.

Моя ненавистница дрожит, сопротивляется, но течет так, что у меня все пальцы мокрые от прозрачной, вязкой смазки. Увеличиваю темп, и вот она уже выламывается в моих руках. Сдавленный стон вырывается из ее груди, и я прижимаю Агнию к себе, впитывая кожей все ее ломаные, конвульсивные подергивания.

— Хорошая девочка, — шепчу я, прижимаясь щекой к ее шее, на которой остались красные отметины от моих пальцев.

Пора обострить удовольствие. Ее беспомощность, обездвиженность и ненависть — хочу всего этого сразу. Я от этой смеси кайфую круче, чем от «снежка».

Я вытаскиваю из кармана смятый шелковый галстук, который снял и засунул туда еще в начале вечера. Отрываю тонкие пальчики от скользкой поверхности умывальника и завожу руки ей за спину. Я крепко прижимаю хрупкие запястья друг к другу и плотно заматываю их галстуком.

БДСМ — это не моя история, но связанные моими же галстуками бабы возбуждали всегда.

Я расстегиваю ширинку и наконец выпускаю на свободу набухший, твердый член. Проталкиваю головку в ее узкую, мокрую щелку и на мгновение останавливаюсь, наслаждаясь тем, как давит еще не растянутая «киска». Прижимаю к своей груди острые лопатки, обхватываю рукой узкие плечики и наполняю ее своей плотью до самого донышка. Двигаюсь в ней резкими, короткими толчками, не покидая тугой плен больше, чем на пару сантиметров.

Ася мерно вздрагивает при каждом новом толчке и кусает губы, чтобы не вскрикнуть. Максимально глушит свои реакции, чертовка, и бесит меня этим.

—Ты бревно, Ася. Делать это с тобой — все равно что трахать резиновую куклу, — проговариваю я тихо, смакуя каждое слово. — А подружка твоя — горячая штучка. Надо будет все же опробовать эту кобылку на досуге.

Режу ее на живую, и не только «кожаным ножом». Я хочу вызвать Агнию на эмоции, и неважно на какие.

Дернулась и попыталась соскочить с члена, но я прижимаю ее к себе и загоняю по самые яйца. Некоторое время удерживаю девчонку в таком положении, чтобы Ася вновь прочувствовала меня в полном объеме.

— Ненавижу тебя, ненавижу, — шипит сквозь слезы. — Какая же ты сволочь!

Двигаюсь в узком, сжимающем до легкого головокружения пространстве все быстрее. Делаю это в такт ее содрогающемуся от злости телу, которое вмиг загорелось и все активнее зажимает меня мышечными тисками.

— А я, блядь, люблю тебя, — рычу я и кончаю так мощно, что голова на момент отключается.

Прихожу в себя от ее отчаянных рыданий. Агния содрогается всем телом и почти задыхается от слез. А я не могу понять, что за херня только что произошла. Начался отходняк, и в кровь вспрыснулось мерзкое чувство вины. Что за фигню я только что сморозил? Какая, блядь, любовь? Просто качественный секс с очередной бабой, которую я купил для утех.

Что-то я совсем поплыл после оргазма. Жалко так эту трясущуюся глупышку, у которой все окружение — тлен. Выскальзываю из ее тела и заправляю обмякший, покрытый смесью моей спермы и ее выделений член в брюки.

Просто я все еще обдолбан, вот и пускаю слюни. Хер с ним, можно и приласкать девчонку немного. Я развязываю ей руки и глажу подушечками пальцев пунцовые ссадины на нежной коже. Одергиваю надорванный подол ее платьица и разворачиваю Асю лицом к себе.

Размашистыми движениями вытираю черные от косметики слезы с ее впалых щек и прижимаю девчонку к себе. Мое сердце болезненно бухает в груди, готовое остановиться. Надо меньше долбить.