Двойня в подарок

Света и Даша. Девочки с комбината, с которыми мы снимаем квартиру.

Наверняка беспокоятся. Нужно им позвонить. Но смартфон сам взрывается в руке громкой трелью.

– Да, Свет, – шепчу в трубку, косясь на хлопочущую на посту медсестру. Других больных рядом нет. Значит, никто не будет жаловаться.

– Как ты, систер? – уныло выдыхает в трубку подружка.

– Родила. Сегодня днем. Девочек еще не видела. Говорят, что с ними все в порядке.

– Поздравляю! – печально тянет Светлана, и в голосе не чувствуется даже признаков радости. – Нет, систер, я рада! Правда! Но нас тут Костик выселять надумал. Говорит, продает квартиру. Очень выгодное предложение. Велел за неделю съехать…

– О, господи! – охаю я. – Как съехать, Свет? Куда же я пойду с детьми?

– Не волнуйся ты так, – обнадеживающе заявляет она. – Мы с Дашкой искать будем. И тебя с собой возьмем. Так что не боись, систер. Прорвемся!

– А-а… ну спасибо, девчонки! – шепчу, утирая мокрые от слез глаза. – Я еще не все вещи купила…

– Вот и хорошо, легче переезжать будет! – усмехается на прощанье Света.

Прикрыв глаза, пытаюсь понять, что делать дальше. Лучше, конечно, уехать домой. Там хоть под защитой семьи буду. Родители должны оттаять и порадоваться внучкам. Все-таки два человека родилось! Это ли не счастье.

Снова берусь за смартфон и звоню маме.

– Привет, – весело говорю в трубку, только услышав знакомый строгий голос. – А у меня дочки родились… Вчера.

– Поздравляю, – сухо произносит мать. И в ее голосе я не чувствую ни радости, ни доброты. – А от нас что хочешь? – добавляет она после небольшой паузы.

– Ничего, – бросаю отрывисто. Сейчас бы только не расплакаться от отчаяния. Неужели для моей семьи какие-то дурацкие принципы дороже, чем родные дочь и внучки? Я бы точно так не поступила…

– Папа вообще не велел с тобой общаться. Ты нас очень расстроила, Лера. Ты подумала, как твой проступок скажется на сестре?

– Хорошо, мама, – соглашаюсь понуро. – Больше не буду вам звонить…

– Звони, конечно, – вздыхает она. – Но только помощи не жди. Ты сама приняла решение оставить детей. Теперь рассчитывай только на себя и своего бойфренда. Даже не знаю, с кем ты там связалась…

Мамин пренебрежительный тон уже не сильно бьет по нервам. Но по ее мнению, я переспала с кем-то похожим на Костю Миленкина.

– Да, позвоню, как-нибудь, – заявляю совершенно спокойно. И отложив телефон на тумбочку, гоню прочь глупые страхи. Завтра будет новый день. Я увижу своих девчонок!

Наконец-то!

Возьму их на руки. Осторожно поцелую в маленькие лобики. И буду придумывать имена. Какое лучше отзовется.

А квартиру подруги найдут! Или я сама через Авито. Нам с дочками много не надо. Чистую квартирку в хорошем доме или флигелек какой-нибудь!

Здесь, в Шанске, работы почти нет. А жилья при советской власти понастроили много. Люди сдают квартиры, и на местном рынке недвижимости обычно полно предложений.

Света с Дашей найдут жилье и заберут меня из роддома.

«А как же Морозов?» – ноет сердце.

«Ничего ему не обломится. Сама справлюсь, – отрезаю решительно и, открыв глаза, изумленно смотрю на медсестру.

– Ты кушать хочешь, Лерочка? – спрашивает она ласково. Приносит мне чуть теплую кашу с котлетой и компот в лучших традициях общепита.

С голодухи съедаю все. А когда умиротворенно падаю на подушки, медсестра подставляет поближе стойку с капельницей.

– Поела, а теперь спать, – смеется она, вставляя иголку в катетер.

– Да, я устала, – шепчу полусонно и снова проваливаюсь в глубокую дрему.

Завтра проснусь, увижу дочек и почувствую себя самой счастливой.

16. Страхи и действительность

– Маш, – прошу с утра пораньше знакомую медсестру, – пожалуйста! Я одним глазком посмотрю и вернусь.

– Строго запрещено, – мотает головой она. – Из реанимации роженицы могут выйти только с разрешения Виктора Петровича. Давай лучше умоемся, причешемся, и, когда он придет и даст отмашку, сразу отведу тебя в палату.

Приходится согласиться. Жду Торганова с замиранием сердца.

Должен сразу перевести. Я же чувствую себя хорошо.

Но к намеченным девяти утра Виктор Петрович так и не приходит. Даже спрашивать у девчонок бессмысленно. Главный врач перед ними не отчитывается.

И когда наконец он появляется в реанимации, стрелки часов показывают почти одиннадцать.

Но Торганов не спешит ко мне. Ясное дело, есть пациентки поважнее. Виктор Петрович с кем-то переговаривается негромко, кого-то отчитывает строгим голосом. А войдя ко мне, улыбается довольно.

А я смотрю на него как на бога! Вот есть же такие мужчины. Порядочные и принципиальные.

Чистенькие, как говорила моя бабушка. Вот такого бы мне мужа!

Конечно, не самого Торганова, но кого-нибудь похожего. Хотя кто меня возьмет с двумя детьми?

– Ну что, Валерия Васильевна? Как самочувствие? – спрашивает участливо.

– Хорошо. Мне бы на дочек взглянуть…

– Как только в палату поступите, их вам сразу принесут. Отдохните пока, а то потом года так на три впряжетесь, – смеется он и добавляет серьезно. – Скоро переведем. Не волнуйтесь.