Двойник

— Да вы не бойтесь… Сейчас решили — в шлемах будут выходить.

— Говори ты толком… — перебил Андрей словоохотливого рассказчика.

— Да я и говорю: три раунда, по три минуты. На ринге. Все, как у взрослых. Рефери, судьи. Зрители. Музыканты против киношных артистов. А вчера журналюги с цирковыми хлестались. Позавчера старики… ну, эти, которые еще в семидесятых начинали. Но там тоже ничего есть. Этот, как его, Розенбаум… Дедок уже, а морду своему начистил. Будьте-нате. Два нокдауна, и привет.

"Ах вот оно что… — Андрей, которому услышанная новость не слишком понравилась, покачал головой. — Этого еще не хватало… "

— Да у них там все, наверняка, подстроено, — вмешалась в разговор Маша. — Я первый выпуск видела. Наверняка, отрежиссировали.

— Ничего подобного, — даже обиделся балаболистый водитель. — Все по-честному. Народ даже ставки делает. На съемки и массовку уже не набирают. Свои из тусовки все. Алла приедет и Филлип, и Галкин. Да вся элита почти… Ставки до ста тысяч доходят. Сволочкова, говорят, вчера полтинник зеленью выиграла. На Сметане. Он по очкам Головина победил. Я тоже сегодня поставлю. Но, вы уж извините, Андрей Николаевич, на Макара. Нет, я ничего не хочу сказать, но вы его в "Отмороженном" видели? Он там почти все схватки без дублера исполнял. Тренировался до съемок полгода. Завалит он вас. Нокаутом. В первом раунде и положит.

Простота, с которой паренек оценил шансы Андрея на победу, заставила его изменить свое первоначальное мнение о целесообразности участия в этом шоу.

— Нам, артистам, падать не привыкать, — весело отмахнулся Андрей. — А на миру, как говорится, и смерть красна. Не убьет же он меня. Ну, отлежусь, подумаешь?..

— Ты что, всерьез собрался драться? — наклонилась к Андрею Маша. — А как же голова? Вдруг, опять забудешь?

— Ничего со мной не будет, — успокоил он. — А мне сейчас пиар кровь из носу как нужен. В этом Гришка лохматый прав.

Девчонка с сомнением глянула на худощавую фигуру Андрея: — Я этого Макарова в кино видела. Он под два метра ростом… Здоровый.

— Умеешь ты поддержать, Маша. Вдохнуть, так сказать, уверенность, — улыбнулся Андрей.

Сказать по совести, не то чтобы он был чересчур уверен в своей спортивной подготовке. Память не сохранила никаких следов тренировок, но где-то в глубине души сидела непонятно на чем основанная уверенность, что, случись такая нужда, сумеет дать достойный ответ не только обычному уличному хулигану. А вот та мысль, которая возникла у него во время беседы с водителем потрепанного седана, требовала всестороннего осмысления. Таким образом, предоставив разговорчивому пареньку вести сольную партию, и лишь изредка поддерживая видимость диалога невнятными междометиями, Андрей задумался о конкретном воплощении своих замыслов. И вот, когда машина остановилась возле комплекса зданий, примыкающих к Останкинской родственнице творения Эйфеля, план окончательно созрел.

Не доходя пары десятков шагов до указанного здания, Андрей придержал спутницу: — Главное — не суетись. Для всех ты мой новый менеджер. Приехала… откуда ты там приехала? Впрочем, неважно. А наряд… так у богатых свои причуды.

— После окончания жди меня здесь, — он оглянулся. — Ага, вот возле той скамеечки и жди.

Обстановка в съемочном павильоне незнакомого с процессом Андрея слегка позабавила. Это на экране все чинно и благопристойно, а в процессе, оказывается, над выстроенными под конкретный проект декорациями стоит тяжелый мат и крики всевозможных организаторов этого действа. Съемка уже началась. На ринге, поднятом над поверхностью метра на полтора и освещенном мощными софитами, тяжело сопя и разбрызгивая текущие по лицу пот и сопли, вяло перемещалась парочка рыхловатых субъектов. Один из них показался Андрею даже смутно знакомым. Он, явно, видел его в телевизоре. Отвязный рэпер, прыгающий на сцене под соответствующий аккомпанемент, и выплевывающий полублатной скороговоркой матерный речитатив, сейчас более походил на выжатый лимон. Один глаз его уже заплыл, а второй украшал матерый фиолетово-желтый фингал. Не лучше выглядел и его противник. Синяков он, правда, сумел избежать, однако из разбитого носа горе-боксера уже прилично текла, безбожно пачкая его белоснежную майку, кровь.

Андрей, не обращая внимания на снующих по залу людей, проводил Машу к гостям, сидящим на специально построенной трибуне. Увлеченные схваткой зрители на прибытие нового гостя внимания не обратили совершенно.

Издалека заметив лохматую голову организатора, стоящего возле похожей на переносную зенитную установку камеры, Андрей приблизился.

— Прибыл… — коротко, по-армейски, доложил он.

— Андрюша, мальчик мой, умничка! Пришел! — расплылся толстяк в улыбке. — Сейчас в гримерку, там тебе уже все подобрали. И форму, и кроссовки. Как ты любишь. Переоденься, причешись и быстренько на ринг. Условия, думаю, знаешь. Три по три. Ниже пояса не бить, не кусаться, ну, это… — файрплай.

— Главное, помни. Все по-честному. Деретесь без поддавков. И еще… вот тут подмахни, — он подсунул Андрею какую-то бумажку с напечатанным на ней текстом.