Двойник

Всё тот же огонь, всё то же невыносимое жжение. Как когда она услышала: «Принцесса, я знаю вашу историю». Как когда хоть кто-то смел намекнуть… Как когда она стояла на костре, умирая за то, что посмела пройти через всё, через самый невыразимый мрак и отчаяние. Как в первый раз, когда…

— Она покраснела… — прошептал благоговейно Магус.

— Только одна, — откликнулась Лавиния.

— Одна… — подтвердила беззвучно Ульрика.

По лицу и телу Анабель пробежала дрожь. Энедине наскучил столь сложный способ общения. И она без труда подчинила себе Анабель всецело. Теперь она, Энедина, говорила этим детским голосом.

— Ну вот, та, что покраснела, и есть Белинда. Никаких сомнений. Моя глупая девочка. Посмотрите на неё, столько лет прошло, а она по-прежнему вся горит. Это её огонь, её любовь, её боль. Не думаю, что это хорошо, но это у неё не отнять. Это — настоящее.

— Да, — повторила Белинда. — Да!

Настоящее.

Всё осветилось безжалостным светом. Всё встало на свои места. Её любовь. Её боль. Её сущность. Её сила и слабость сплетены воедино, в одну тугую огненную нить.

«Ты родилась, чтобы любить, Белинда. Это твоя сущность. Это твоя сила и твоя ахиллесова пята».

Нить, идущая через века. Пламя которое не погасить. Костёр, на котором она горит каждый день и час. Её счастье и её проклятие.

Энедина всё знала. «Это твоя природа, твоя судьба»…

Её судьба. Её природа, её истинная суть. Не сила, повергающая в прах миры. Не красота, покоряющая всех и вся.

«Иначе быть не могло. Это твоя судьба, Белинда. Но в ней боль и страдание».

Боль и страдание. Но этого у неё не отнимет никто. Это даст ей силу — силу, с которой не сравнится никакая магия. Силу пройти по огненной дороге до конца и вновь, не колеблясь, взойти на свой костёр. И на этом костре, как бы не было больно, стоять до конца, оставаясь собой.

Она посмотрела в лицо Клотильде. Та вновь попыталась прочесть её мысли — и отшатнулась.

— Всё кончено, Клотильда, — мягко сказала Белинда. — Я с самого начала знала, что ты — лишь моё отражение. Теперь отражение мне не нужно. Я свободна. Я знаю, что я есть. Можешь идти, куда хочешь.

— А… корона?.. — прохрипела Клотильда.

— Корона? — Белинда засмеялась. Это не был смех торжества — это был смех свободы, бесконечной свободы, которая выше борьбы, выше любых побед и поражений. — Можешь оставить корону себе. На память. Мне эта безделушка больше не нужна.

Клотильда стояла несколько секунд в оцепенении, не веря. Её лицо менялось на глазах, приобретая прежние кошачьи черты. Но она не замечала этого, не отрывая взгляда от Белинды. И вдруг закричала… и бросилась вниз.

Она летела в бездонную пропасть с истошным воплем. Холодное эхо вторило ей от каждой скалы.

Наконец, всё стихло.

Белинда улыбнулась — ослепительной вечной улыбкой.

— Ну, вот и всё, — заключила она. — Бедняжка Клотильда.

— Но как же корона? Корона? — слабо вскрикнул дядюшка Магус.

— Корона? Корона погибла. Наверное. Не знаю. — Белинда передёрнула плечами. — Какая разница. Она сослужила свою службу. Теперь нам не нужна корона… мне не нужна. Мы слишком верили в корону. И забыли девиз нашего рода — верить в себя и только в себя. Хотя нет, мы просто неверно его понимали. Мы верили в свою силу, свою власть, своё величие. Вот что означала корона. Энедина говорила, что это лишь символ. Она всегда знала.

Теперь и я знаю. И верю только в себя. Мне не нужна корона, не нужна красота, не нужна моя сила. Мне не нужен род. Я не хочу быть главой, не хочу ни титулов, ни почестей. Это всё позади. Это всё принадлежало Клотильде, моему отражению, но не мне. И я не буду ни о чём жалеть. Теперь нет отражений, нет символов, нет обмана. Есть только я. Я — Белинда. И этого мне достаточно. Я хочу лишь остаться собой. Остаться одна.

11 Одна

И снова была ночь. И светила луна.

Ночь, неизменная ночь.

Она не пошла на берег океана. Она только вышла на свой балкон. Ночной воздух вновь холодил лицо и теснился в груди.

Она подняла глаза к небу. Какие безликие звёзды. И чёрная бездна. Бездна одиночества.

Она сжала перила балкона. Старое дерево беззвучно обращалось в прах.

Ожидание. Ожидание тишины и темноты. Что она скажет?

— Ну вот, я осталась совсем одна. — Её шёпот или листва на ветру? — Ни Вивианы, ни даже Клотильды. Ни Рода. Только я. Одна. Ты этого хотел?

Вновь тишина. Какая глубокая и бесконечная. Ни тени, ни шороха. Ничего. Непроницаемая пустошь.

— Что ещё тебе нужно?

Она ждала. Ветер и её дыхание слились.

— Этого ты добивался, верно? Тебе не нужна была принцесса Тьмы. Тебе нужна была только я. Может быть, это ты всё подстроил? Чтобы я поняла. Поняла то, что понял ты — ещё до моего рождения. Что титулы и сила — ничто; во все времена и во всех мирах. Что нет иной силы, кроме силы бунта, и иной короны, кроме короны изгнания и одиночества.

Пауза.

— Что же теперь? Что дальше? Тупик или новый мир? Мне нужно знать. Ответь! Хотя ты никогда не даёшь ответов. Я знаю. Мне нужно найти все ответы самой. Стать одинокой, бесконечно одинокой, как ты. Стать незримой тенью, затерянной среди миров и созвездий. И только тогда…