Двойник

К тому времени, как я закончил эту подготовительную фазу, пришла миссис Свенсон. Она приготовила мне на кухне потрясающую отбивную с необыкновенным гарниром. Она обещала на следующий вечер приготовить мне ее «специальное блюдо» — цыпленка-кэрри. Видя мое недоумение, она сказала, что это особая приправа из кунжутного корня, чеснока и разных пряностей. Я дал ей пять долларов. Ее широкая улыбка говорила о ее радости и удивлении.

Когда она ушла, я расправился с едой, отнес грязную посуду на кухню, как следует вытер стол и принялся за работу.

Я печатал без остановки до двух часов ночи, потом подобрал страницы, перечитал их, запер в стол и пошел спать.

Прежде чем заснуть, я подумал о Соне… К моему изумлению, она отошла на задний план, точно так, как случалось с теми фильмами, в которых я участвовал: я их помнил, но они не казались мне реальными. Я почувствовал, что больше в ней не нуждаюсь. Она была в упоении от открывающейся перед ней карьерой, я же для нее ничего не значил… Уже засыпая, я решил, что она была для меня всего лишь мимолетным увлечением…

На протяжении шести дней и ночей я выковывал свою историю с Фергюсоном. Миссис Свенсон приходила убираться два раза в неделю, а хороший обед она готовила мне ежедневно. Фергюсоновская корпорация не подавала признаков жизни, однако чувство одиночества больше ко мне не возвращалось. Мне было чем заняться, причем работа над дневником или книгой, назовите это как угодно, настолько меня захватила, что все остальное для меня перестало существовать. Даже женщины…

Наконец на шестой день, вернее, ночь, когда я стучал на машинке, сидя у огромного распахнутого окна, изредка посматривая на море, посеребренное луной, я услышал звук приближающейся машины.

Я сразу же вообразил, что это Джо Дюрант соизволил приехать проверить меня. Если он войдет и увидит пишущую машинку, да еще напечатанные мной листы, он пожелает узнать, что же это такое… А этого он знать не должен был!

Я поспешно сгреб бумагу и все остальное в ящик стола, а машинку отнес в спальню и сунул ее под кровать. Затем прошел к дверям спальни.

На веранде раздались шаги. Я пошел им навстречу.

В проеме французского окна стоял Джон Меррилл Фергюсон.

Это было поразительно! Кого-кого, а уж его я не ожидал увидеть!

— Хэлло, Джерри, — произнес он, проходя в комнату. — Надеюсь, я вам не помешал?

Я медленно втянул в себя воздух.

— Ни капельки, сэр… Я ничего не делал. Могу ли я предложить вам чего-нибудь выпить?

— Нет, благодарю вас.

Он подошел к столу, взял стул и уселся.

— Я хотел поговорить с вами.

Ошеломленный и обеспокоенный, я сел напротив него.

На столе горела лампа, которая была мне необходима, когда я печатал. Он потянулся и повернул ее в сторону, потом вообще погасил. Остались гореть только два бра на стенах, от которых было мало толку.

— Ну, Джерри, — заговорил он, — как вы находите свою жизнь?

Черт побери, подумал я, что же это значит? Что здесь делает один из самых богатых и влиятельных людей в мире? Почему это вдруг его интересует, каковы дела у какого-то второстепенного актеришки?

Мое беспокойство усиливалось.

— Жизнь превосходна, сэр, — ответил я. — Благодарю вас. Я очень ценю то, что вы для меня делаете.

Он кивнул, руки его беспокойно задвигались.

— Чем вы занимались это время?

— Ничем особенно… Отдыхал. Купался. Гулял по городу, он потрясающий…

Он посмотрел на меня, глаза его смотрели напряженно:

— Я хочу, чтобы вы кое-что сделали для меня, Джерри.

Я ни капельки не удивился. Он бы и не приехал сюда без причины.

— С удовольствием, сэр.

— Грим и все прочее у вас здесь?

— Конечно, сэр.

— Я хочу, чтобы вы подменили меня в резиденции сегодня на ночь.

Я удивился, но ответил:

— О'кей, сэр. Все, что прикажете…

— Никаких трудностей не будет. Моя машина здесь, снаружи. Переоденьтесь, замаскируйтесь и поезжайте в мою резиденцию. Стража пропустит вас туда беспрепятственно. Проходите в мои апартаменты и оставайтесь там до тех пор, пока не получите от меня дополнительные распоряжения. Никто не знает, что вы будете меня заменять. Стража примет вас за меня. Я уже сказал Дюранту, чтобы меня не беспокоили. Вы все поняли?

— Да, сэр.

— Прекрасно. Вы неоценимый работник! А теперь идите и приведите себя в надлежащий вид.

И тут случилось нечто непредвиденное…

Правая бровь Джона Меррилла Фергюсона отклеилась и свалилась, как какая-то гусеница, прямо на стол перед нами.

Долгое, взрывоопасное молчание повисло в тускло освещенной комнате. Подобное напряжение может возникнуть только в результате шока.

Человек, которого я принимал за Джона Меррилла Фергюсона, жалобно застонал, затем отбросил свой стул и хотел вскочить. Он диковато оглянулся, совсем как панически напуганный зверь, ищущий способ удрать… Затем прыгнул в сторону распахнутого окна.

Моя реакция была автоматической. Я выбросил вперед ногу, ударил его по колену и сбил на пол с таким грохотом, что затряслись стены бунгало. Я упал на него, захватил беспорядочно размахивающие руки и прижал их коленями, так что он больше ничего не мог сделать.

Я смотрел на него сверху вниз, сорвал сначала вторую бровь, потом усы.