Двойник. Арка 2. Том 2

— А дочка-то ваша такая же крикливая, как и двадцать лет назад. Как же так? Что за воспитание вы ей дали, кто ж её такую замуж возьмёт? Ах, извините, я совсем забыла, что вам было не до неё. Вы же каждую ночь прыгали в койку к очередному шахтёру у него в гостях. Правильно, дочери надо подавать хороший пример, иначе как она вырастет достойной женщиной и умной женой?..

* * *

Справившись с собой, Баба Зуйта наконец-то исторгла поток нецензурной брани. Матти же, засмеявшись злым и заливистым смехом, пошла дальше. Когда наш путь пролегал через, если так можно сказать, маленькую парковую зону, Матти внезапно остановилась возле одной из лавок. Лицо её помрачнело.

— Эй ты, — крикнула Маттика проходившему мимо мужику, — поди сюда.

Мужик не из трусливых был: если и знал, кто это такая и кем она должна была стать, испугу своего не выдал.

— Во-первых, здравствуй, Маттика, — кивнув, невозмутимо сказал он, — я, конечно, понимаю, что любить эту деревню тебе особо не за что, но и кидаться на каждого встречного тоже неправильно. Большинство её жителей не сделали тебе ничего плохого.

— Да ты, смотрю, тут самым умным и правильным заделался, Эвин? — прорычала Маттика, — а где же были твой ум и твоя правильность, когда этот придурок Кай под юбку мне лез, опрокинув вёдра с водой, когда я с таким трудом тащила их из лесного колодца? Правильно, стоял рядом и смеялся! Так что можешь снять с себя маску правильности и благодушия, меня ты этим не проведёшь!

— Все мы были детьми, мелкими и глупыми, — тихо ответил Эвин, — было и такое, отрицать не стану, гордиться нечем. Ты же и сама понимаешь, почему это было так?..

— Конечно, понимаю, — злобно ответила она, — вздумай вы сотворить такое с любой другой девчонкой, к вам домой потом пришел бы её отец и уши открутил так, что потом ещё неделю маковым цветом горели бы. А потом собственные отцы так надрали бы вам зад, что месяц сидеть больно было бы! А сирота — кому она нужна, кто за неё вступится, верно?

— Тебе может показаться это странным, но именно ты и эти поступки в своё время заставили нас по-новому взглянуть на эти вещи, когда мы выросли, и понять всю глубину их подлости…

— Рассказывай эти сказки кому другому, Эвин, — фыркнула Маттика, — скажи лучше, где дедушка Артан?

Эвин вместо ответа отвернулся и глубоко вздохнул. Я почти не сомневалась, почему.

— Неужто умер? — неверяще спросила Сестра, — когда я ушла отсюда, ему всего пятьдесят было, и резвости его, проработавшего на шахте больше тридцати лет, мог позавидовать любой другой шахтёр.

— Умер, да не сам, — снова вздохнул Эвин, посмотрев на нас, — стену эту мы не от хорошей жизни построили. Полуночница завелась у нас. Писали обращения и в Иандервельс, и в Столицу, но куда там… Проще до Лун докричаться. Сначала жену лавочника Торма словила… Утром высохшую и опустошённую нашли. После той ночи он сам лично возглавил строительство стены, все свои деньги, все ресурсы, всю пищу отдал рабочим, чтобы воздвигли. А как управились — повесился через два дня. Да только как-то она и через стену порой пробирается. Второй стала одна из девок, ты её не знаешь, уже после тебя тут родилась. Со свидания шла, да и смерть свою нашла. Ну а третьим… — Эвин беспомощно пожал плечами.

— Ясно. Спасибо, что рассказал, — пробурчала Маттика, отворачиваясь.

— Да не за что, Матти. Да, кстати, я и возле ворот был. Ты сказала, что волшебницей воздуха заделалась? — в его голосе прозвучала слабая надежда, — я, конечно, понимаю, нас тебе любить не за что, но…

— Что, не нравится постоянное ощущение страха, отчаяния и собственной беспомощности? — мстительно спросила Мати, — а я в нём полтора года прожила! Проживёте и вы! А теперь проваливай, пока я тебе не помогла!

Эвина как ветром сдуло. Мы же развернули свой маршрут под прямым углом.

— Сходим к нему на кладбище, ладно? — тихо попросила она, — дедушка Артан единственным был, кто жалел меня… Впрочем, его вся деревенская ребятня любила. День, когда дедушка Артан был выходной от шахты, был для нас праздником. Вечером мы прибегали к нему, и он нам такие сказки рассказывал… Он, конечно, подвыпить любил, как каждый одинокий мужик, но аккуратно. Прочее мужичьё, если уж к бутылке присосалось, вдесятером не оторвёшь. А он — стопочку аккуратно утром и стопочку вечером — и весь день бодрый, как жеребёнок. К нему я плакаться приходила, когда совсем тяжело было. Всегда меня жалел, на коленях качал, утешал, как мог… Добрый, в общем, дядька был… помянуть бы его. Из семьи у него никого не осталось, жена ещё до моего рождения померла, а дочери вышли замуж да по другим сёлам разъехались… Готова спорить, похоронили его кое-как, да и забыли…

Глава 6.4

Глава 4. Неуловимая полуночница.

Минут через десять мы оказались на кладбище.

— Вот дура-то, — выругала себя Матти, — спросить то, где его могила, я и забыла. А их тут вооон сколько за двадцать-то лет прибавилось. Чай, не сельцо маленькое, сотен пять семей тут точно живут.