Двойник для шута

— И очень, очень сильная, сказала Алейя, снова присаживаясь на край постели. — Наши мужчины гораздо сильнее нас, так что сравнивать не приходится. Но наших женщин вполне можно сравниватьс самыми сильными воинами Лотэра, Эмдена и других стран. Так уж вышло. Просто Эфре не повезло.

— Зато мне — очень.

— Спокойной ночи, — сказала Алейя, целуя Арианну в лоб. — Завтра я, с твоего позволения, буду отсутствовать до позднего вечера. С тобой останется Ульрика.

— Хорошо, — улыбнулась императрица. — А разве вы с Сидом завтра не будете на обеде?

— Наверное, нет, — загадочно улыбнулась Алейя. — Мы не виделись уже около суток, и, думаю, обед его не слишком интересует.

Едва она закрыла дверь в соседний покой, как в опочивальне появился Ортон, встревоженный и бледный.

— Милая, дорогая! — заговорил он, заключая жену в объятия. — Тебе не совестно?

— Только не ругай меня, — взмолилась Арианна. — Аластер уже выполнил свой долг и заодно твой, да так хорошо, что мне до сих пор неудобно глаза поднять от пола.

— Больно? — спросил император таким голосом, что если у Арианны и были сомнения в его чувстве к ней, то они тут же рассеялись.

— Не очень, — прошептала она. — Но когда ты так спрашиваешь, мне хочется, чтобы рана была серьезной, и ты провел со мной много-много времени.

— Какие глупости говорит это очаровательное создание, — и Ортон закрыл ей рот горячим поцелуем.

— Что скажешь? — спросил одноглазый у мага, Аббон Флерийский работал над телом Эфры в своей лаборатории, а Сивард кругами ходил вокруг стола, на котором лежала мертвая женщина.

— Обрати внимание, какого желтого цвета у нее кожа и белки, а румянец до сих пор не сходит.

— Краска?

— Вот именно, и если ее вытереть, то получится, что ее лицо и глаза полностью соответствуют вот этому описанию, — и Аббон указал рыжему на огромный фолиант, стоящий перед ним на подставке.

Книга была замечательная — окованная железом и взятая на цепь, словно дикое животное. Ее листы были плотными и исписаны совершенно непонятными значками.

— Что это еще за памятник литературы? — поморщился одноглазый.

— Кстати, ты прав. Именно памятник, именно литературы. Я заплатил за него три веса золота и уверен, что купил за полцены.

— Ничего себе, — Сивард даже остановился перед книгой и осторожно потрогал ее пальцем. — Как это называется?

— «Бестиарий». Только не сказочный, в котором помещают по большей части описания вымышленных тварей и чудовищ, чтобы позабавить публику. Это единственное в своем роде произведение: описание редчайших монстров, действительно населяющих Лунггар, сделанное — угадай кем?

— Ну, — фыркнул Сивард. — Скажем, Браганом Агилольфингом. А почему бы и нет?

Если начальник Тайной службы думал, что удачно пошутил, то мысль его была неверна.

— Правильно, — протянул Аббон Флерийский. — А ты это откуда знаешь?

— Ничего я не знаю.

— Тогда не мешай.

— Пожалуйста!

Перепалка закончилась так же мгновенно, как и началась. Аббон не стал объяснять Сиварду, что «Бестиарий» действительно был написан самим Браганом еще в ту пору, когда великий саргонский чародей и не помышлял о том, чтобы стать императором.

— Так, так, — сказал он после долгой паузы. — Зрачки сузились до точки, кожа желтая, белки желтые, ногти голубовато-сиреневые. Внутри ушных раковин множество мелких красных точек — следы лопнувших сосудов. Ну, что тебе сказать… Это существо давно уже перестало быть Эфрой.

— Оживший мертвец? — спросил рыжий.

— Если бы… хотя, между нами, в оживших мертвецов я с детства не верю. Это живое тело с мертвым мозгом. Она была живой с точки зрения любого врача, но ее личность умерла задолго до того, как она переступила порог покоев императрицы. Она была такой же живой, как летящая стрела, рубящий меч. Ей сказали убить, и она шла, чтобы убить, вот и все. Кинжал, который пришел к жертве своими ногами. Ф-фу, жуть какая. Вот послушай, что здесь написано:

«Дандо — люди, с помощью колдовства лишенные души и превращенные тем самым в безвольных рабов. О таких людях еще говорят, что их „пожрали“. Иными словами, дандо — живые мертвецы. Они беспрекословно подчиняются тем, кто их „пожрал“, выполняют любые поручения, без тени смущения совершают самые тяжкие преступления». Вот так. Живой мертвец, а не оживший…

— Кто ее послал?

— Боюсь, что этого мы никогда не узнаем. Ее мозг мертв, и она сама ничего не подозревала о своей судьбе. Другое дело, что и при жизни она должна была плохо относиться к государыне — но это ничего нам не дает для поисков настоящего злоумышленника.

— Неужели при всем нашем могуществе мы настолько беспомощны? — разъярился Сивард.

— Конечно. Вот если бы противник наш был магом невероятного могущества — таким, как Браган или Морон, — о, тогда мы бы быстро его отыскали. А с теми, кто действует, как обычный преступник, скорее сможешь справиться ты. Я же чувствую себя бессильным. И это меня пугает.

— Ничего, я его из-под земли достану, — прорычал Сивард.