Двойник императора

— Сейчас. Так. «Приму» можно продать за двести тысяч кредитов. Цена, конечно, не большая, но корабль устаревший, на плазменной тяге и только с одной гарпунной камерой. Одним словом — рухлядь. Из этих двухсот тысяч нужно заплатить долги за ремонт в доке «Айк-Металл» — сорок три тысячи, налоги — пятьдесят две тысячи, алименты жене Джулиана Крепса — двенадцать тысяч.

— А с чего это мы ей должны платить алименты? — возмутился Гарман. — Лично я ей ничего не должен!

— Ты не должен, но корабль принадлежал Крепсу, а теперь, стало быть, его наследникам. Миссис Крепе хотела сразу прибрать его к рукам, но, когда узнала, что мы по уши в долгах, согласилась на двенадцать тысяч, — разъяснил Шкиза. — Ну так вот — Еще по мелочам набирается шестьдесят тысяч. Итого на двадцать одного члена экипажа причитается по тысяче пятьсот семьдесят кредитов. Над собранием повисла тишина.

— Веселились-веселились, посчитали — прослезились… — прокомментировал Фриц Спилберг.

— Итак, кто за то, чтобы продать корабль? — объявил Шкиза.

— А может, нам стоит выбрать нового капитана? — неожиданно подал голос Шиллер.

Все матросы с удивлением посмотрели на юнгу. Тот пожал плечами и добавил:

— А что я такого сказал? Чем разбегаться с корабля, может, стоит еще раз попытать счастье?

— А ведь парень-то дело говорит, заметил Оноре Берц. — Продать «Приму» большого ума не надо, а куда мы потом подадимся? Сейчас многие матросы ищут работу, и на полторы тысячи кредитов нам долго не продержаться.

— Да какого вам еще пытать счастья, дебилы? Эта старая калоша не приносит никакой удачи. Она свое отработала, понимаете? — как всегда, начал ругаться Райх. — И потом, как вы собираетесь искать «окна»? Леон-Очкарик сказал, что аппаратура не работает. Подтверди, Леон.

Леон поднялся с пола и сказал:

— Да, нужно бы процессоры в числителе поменять, а то они все время греются — невозможно работать.

— Ну что, слышали? — На лице Раиха появилась злорадная улыбка.

— А чего ты скалишься, Райх? — подал голос стоящий возле стены Миллард. — Чему ты радуешься? В рожу хочешь получить? — Гэс оторвался от стены и начал пробираться к механику.

— Эй, Миллард, вернись на место! Мы еще не все вопросы решили, — поднялся со своего места Оноре Берц.

— Нет, не надо его останавливать, — начал заводиться Райх, — пусть идет сюда, пусть покажет, что он может! Щенок! Неудачник! Вы все здесь неудачники и лодыри!

— Заткнись, Райх, у тебя все время перегонные диски холодные — из-за этого «Прима» жрет горючего в два раза больше. И капитан тебе всегда за это по лбу давал, — напомнил Бонус.

— Мне?! По лбу?! — Лицо механика стало красным, а в уголках туб выступила пена.

— Бени, успокойся, — подал голос Фриц Спилберг.

— Что?

— Успокойся, Бени, у нас важное собрание. Ты что, не понимаешь?

— Ты назвал меня Бени? — спросил пораженный механик.

— А разве это не твое имя?

— Да мое, конечно, только… как-то непривычно.

Райх отошел к стене и сел на пол, а на его место вышел Фриц.

— Я вижу, у юнги Шиллера есть предложение, так что давайте его выслушаем. Говори, парень.

Шиллер поднялся и, посмотрев на сидящих на полу матросов, сказал:

— Если нет возможности использовать числители, то я могу поработать «нюхачом». Да и капитаном тоже.

Услышав столь неожиданное заявление, все рассмеялись. Это разрядило обстановку, и, когда все успокоились, Фриц Спилберг сказал:

— Ну, насчет капитана, это ты, парень, загнул. Не то чтобы ты не годился — время придет, и ты наверняка станешь капитаном, но пока нам нужнее «нюхач». Для начала объясни нам, с чего ты взял, что сумеешь быть «нюхачом»?

— Да ни с чего, — пожал плечами Шиллер. — Просто почувствовал, что смогу, и все.

— Ну и что ты об этом думаешь, Фриц? — спросил Шкиза.

— Я думаю, что парня можно попробовать в деле. Если бы он стал рассказывать разные байки, я бы ему не поверил. Но он сказал, что не знает, как объяснить свои ощущения. Я работал на судне, где «нюхачом» был бывший матрос, который однажды почувствовал, что сумеет найти астероид. И он нашел его. Поэтому давайте-ка проверим. Если у Эдди не получится, тогда продадим корабль.

— Правильно, Фриц, стропальщики с тобой согласны, — подал голос Оноре Клоц. — А кто же все-таки будет капитаном?

— А пусть Шкиза и будет назначенным капитаном, а я его поддержу в качестве помощника, — предложил Спилберг.

— Что ж, толковое предложение. Я голосую «за». — И Оноре поднял руку. Вслед за ним подняли руки и все остальные члены экипажа.

21

В тесной каюте Леона-Очкарика стояла жуткая духота. Во избежание перегрева числителя все кожухи были сняты, и горячие процессоры излучали тепло в окружающее пространство. Леон сидел голый по пояс, время от времени снимал очки и вытирал лицо грязным платком.

— А почему они греются, эти процессоры? — спросил Эдди, указывая на внутренности числителя.

— Осторожно — обожжешься. Да, вот эти четыре железяки и есть «F-100» — позавчерашний день. А греются они оттого, что я их разгоняю — даю слишком высокую частоту.

— А зачем ты это делаешь?