Двойник китайского императора

Разрешил все это Тилляходжаев, словно пред-чувствовал, что за хлопок, за приписки и полетят в будущем головы. Ни в одной своей затее, с которой приходил в обком, Махмудов не получал отказа. Может, оттого его выслушивали внимательно, что приходил он не с голой идеей и прожектами, в которых хозяин области был большой мастак и сам, а с расчетами. Инженерная подготовка мосто-строителя, где постоянно имелось несколько вари-антов проекта, чтобы делать сравнительный анализ, очень нравилась первому секретарю, и он ставил его в пример другим. Что-что, а варианты тот срав-нивал быстро и безошибочно.

Кто бы понял Пулата Муминовича, если бы он вдруг надумал снять с работы председателя райпотребсоюза или главу районного общепита? Никто. Хозяйства и того и другого -- лучшие в области, не раз отмечались на республиканском уровне. По-вара Яздона-ака дважды представляли узбекскую кухню в Москве, на ВДНХ в дни республиканской декады, а план, рентабельность, себестоимость, вы-работка у них поистине на высоте -- передовики из передовиков, все углы знаменами заставлены, да и жалоб ни из коллективов, ни на коллективы в рай-ком не поступало. Кто же это поймет? Да, не про-стые люди обложили его со всех сторон -- ловкие, умные, голыми руками и без крепкой поддержки их не взять.

За эти годы Пулат Муминович понял, что Яздон-ака и есть доверенный человек Тилляходжаева, оттого он уже в первый же день знакомства в чай-хане махалли Сары-Таш пикировался с Халтаевым, стараясь сразу поставить того на место, ибо знал, что деньги будет ковать все-таки он. Вот его хватке, энергии, коммерческому нюху, такту, умению вла-ствовать, не бросаясь в глаза окружающим, следо-вало поучиться.

Года четыре назад, когда еще был на коне На-полеон, Халтаев однажды за столом сказал завист-ливо:

-- Яздон-ака? Он, конечно, миллионер, и сколько их у него, никто не знает -- три, пять? Он на своих деньгах и дал подняться Тилляходжаеву. Все три года, пока он учился в академии, мы вдвоем с Яздоном-ака регулярно посещали его, и не с пус-тыми руками, конечно.

Жизнь в Москве очень дорогая, а Анвар Абидович -- человек с замашками, претензиями, и дру-зей, как мы поняли, он заводил на будущее. На тридцать персон и на пятьдесят накрывали мы столы в "Пекине" или напротив, через дорогу, в "Софии" -- любил он эти два ресторана.

Яздон-ака в райком без повода не приходил и близости с Махмудовым не афишировал -- дела ре-шал через Халтаева, соблюдая негласно принятую субординацию.

"Люди, имеющие реальную власть, не должны ее выпячивать" -- кредо Яздона-ака Пулат Мумино-вич узнал поздно.

С его появлением в райцентре за полгода вырос шикарный ресторан. Он украсил бы любой столич-ный город. И подрядчик тут же нашелся, и проект появился. Заведение с момента открытия сразу ста-ло популярным: сюда приезжали покутить даже из ближайших городков -- видимо, оно так и задумы-валось Яздоном-ака. Что-что, а индустрию развле-чений и человеческие слабости он изучил хорошо. Повсюду понастроили легкие, со вкусом оформ-ленные шашлычные, чебуречные, лагманные, пи-рожковые, кондитерские, цеха восточных сладостей. Пекли самсу, манты, жарили тандыр-кебаб, коптили цыплят, благо в районе имелась птицефабрика. На многолюдных перекрестках уже к полудню дыми-лись огромные казаны плова и кипели трехведерные самовары.

Если кто думает, что торговля живет за счет недовеса, обмера, обмана, за счет того, что недодает сдачи, тот глубоко ошибается: это уже пройденный этап, младенчество. Нынче такие доходы не устра-ивают, да подобных мелких воришек Яздон-ака и на версту не подпустил бы к делу.

"Клиента надо любить и уважать, кормить кра-сиво, вкусно -- вот наша задача", -- постоянно твердил он своим подчиненным и в идеале мечтал, что каждая семья, рано или поздно, станет его посто-янным потребителем. У него уже работало несколько точек, где принимали заказ на лепешки, самсу, нарын, хасып и доставляли готовое, с пылу с жару, на дом на мотороллерах.

Какова реальная мощь общепита, вряд ли кто, кроме хозяина, знал, потому что две трети заведений принадлежало ему -- он их построил и содержал на свои капиталы, в бумагах они не фигурировали. Это не сложно, если контролирующие органы сидят у тебя на довольствии. Яздон-ака настойчиво тре-бовал качества; если он куда-нибудь приходил обе-дать или ужинать или брал домой что-нибудь из печеного или сладостей, означало одно: контроль по всем параметрам. Он не любил и не допускал, чтобы его обманывали. От качества зависела реа-лизация, от реализации -- прибыли, впрочем, обма-нуть его непросто: он знал с точностью до рубля, сколько стоит казан плова или лагмана, или сколько выйдет порций шашлыков из туши барана. Дейст-вовал жесточайший хозрасчет -- списаний на порчу и за нереализованные обеды он не принимал.