Двойники идут на дело

Но, может быть, эти наркоманы сами укололись какой-то дрянью? Ленька проснулся, проснулась Настя, и они с утречка ввели себе еще что-нибудь? А это все наложилось у него на снотворное? Или ему нельзя было вводить снотворное? Или нельзя в той дозе, что ввела Анька? Я же не врач, я не знаю всех этих тонкостей. И знает ли Анька? Или ей все до лампочки? Чужая жизнь уж точно.

А кто убил ее брата в соседней квартире? Инесса? Артем? Или сама Анька, преследующая свои цели? Что она там говорила? Она уже избавилась от двух конкурентов. Один — Стасюс, второй — Степан. Конечно, его убила она. Кто же еще? Зачем это Инессе? Зачем Артему? Я постаралась вспомнить весь разговор с Комиссаровым. Нет, человек, виновный в убийстве, никогда не стал бы так разговаривать со мной. Но он знал, что Степан мертв. Что лежал мертвый в большой комнате. Значит, у его людей были ключи? Они зашли и увидели… Например, после Аньки. Когда она быстро смоталась через чердак. Но сматывалась-то она не потому, что увидела убитого Степана, а потому, что убила его сама.

А потом люди Комиссарова зачем-то зашли во второй раз — и увидели, что Степана уже нет. А зачем Дима-бандерлог позвонил в дверь, заметив, что туда пошли мы с Костиком? Чтобы поддержать нас, нашедших труп? Я представляю, что бы со мной было, если бы я в самом деле пришла убирать квартиру подруги, а там лежал бы незнакомый убитый мужчина… И я еще с ребенком…

Конечно, Анька расправилась со Степаном, а меня сделала соучастницей. Может, мне все-таки обратиться в милицию, пока не поздно? Но что мне грозит за соучастие? Нет, в тюрьму мне совсем не хотелось. И как же тогда Костик?! То есть нужно обращаться совсем не в милицию, а к кому-то, кто мне поможет. А помочь может лишь тот, в чьих интересах остановить Аньку.

Например, Инесса Кальвинскене. Кстати, почему она мне не звонит? Ведь хотела же привлекать меня к каким-то мероприятиям? Или у нее сейчас все силы направлены на поиски Аньки? Или те, перед кем я должна была изображать Аньку, знают об ее исчезновении? А, может, мне самой связаться с Инессой и все честно рассказать? Что я боюсь — за сына, за себя. Помогите, мол, отработаю. Только спрячьте эту сумасшедшую в психушку — или куда там еще, чтобы я ее больше никогда не видела, чтобы она оставила меня в покое. Скажу, что она угрожала сыну. Сообщу Инессе, где может находиться ее собственный сын — если она его до сих пор не нашла.

Или, может, все-таки к Артему? Нет, с ним я вчера все испортила. После вчерашнего я не могу к нему идти. Но, может, все-таки? Сказать, что Анька прикрепила к моей одежде микрофон и все слушала? Мы с Костиком укроемся в загородной усадьбе Комиссарова, пока он будет искать Аньку. Но ни Инесса, ни Артем не понравились Костику…

— Так, ты долго собираешься здесь сидеть? — прервал мои размышления Анькин голос. — Быстро оторвала задницу — и вперед!

— Куда — вперед? — устало спросила я.

— Домой не хочешь? Там у тебя, между прочим, ребенок один спит. Вставай, поехали.

Я встала с края ванны, и у меня тут же закружилась голова. Анька подхватила меня и помогла дойти до двери. Лед уже почти растаял, так что я оставила его в ванной. У лестницы, ведущей на чердак, я села на бетонный пол и зарыдала.

— Не полезу. Что хочешь делай — не полезу. У меня голова кружится. Меня тошнит. У меня сотрясение мозга.

— Лера, возьми себя в руки, — сказала Анька.

— Я не могу. Не могу!

Тогда она открыла спортивную сумку и протянула руку к какой-то ампуле. Это движение подействовало на меня, словно удар хлыста по боку скаковой лошади, идущей к финишной черте. Я мгновенно вскочила на ноги и пулей взлетела по металлическим реечкам — только бы не получить дозу какой-то дряни, которую Анька носила с собой. Но сил хватило ненадолго. Мне опять стало худо. Стоя на крыше, я вдыхала прохладный ночной воздух, но от этого не становилось легче. Я уже собиралась опуститься на грязную крышу, но тут из проема появилась Анька, взяла меня под руку и потащила к нужному нам входу на чердак над последней парадной. Я не сопротивлялась.

Не помню, как мы спустились к машине. По пути домой Анька несколько раз останавливалась. Меня укачивало, пару раз вырвало. Дома она раздела меня и уложила в постель.

— Никаких уколов, — повторяла я.

— Да не бойся ты, — сказала Анька. — Больно мне нужно на тебя препараты переводить. И так оклемаешься. Просто тебя мало лупили.

В этом она была абсолютно права.

ГЛАВА 13

Весь следующий день я пролежала в кровати. Погода испортилась, и я была этому рада. Лучше дождь и небольшое похолодание, чем жара, стоявшая все последние дни. Я с наслаждением вдыхала запах мокрой листвы, проникавший в комнату сквозь приоткрытое окно. Было так приятно лежать с закрытыми глазами и никуда не спешить. Давно мне не удавалось спокойно поболеть. Всегда не давал покоя Костик.

Но на этот раз сын ко мне не приставал, поняв, что мне в самом деле нехорошо, и его развлекала Анька, а также Артур с Лехой, в гости к которым сын уходил вместе с Поликарповой.