Двойное чудо для генерального (СИ)

Я выпрыгиваю из машины, даже не задумываясь, что её нужно припарковать правильно.

Я бегу к кондитерской, страх и отчаяние переполняют меня. Пожарные бегают, тушат огонь. Вокруг запах гари и дыма.

— Простите, вы не можете туда пройти, — останавливает меня один из пожарных.

— Это моя кондитерская! — кричу я, слёзы уже текут по щекам.

— Мы делаем всё возможное, — отвечает он, его голос спокоен и профессионален. — Пожалуйста, отойдите и не мешайте нам работать.

Я отступаю назад, чувствую, как мои колени подгибаются. Вижу, как огонь пожирает мою мечту, как всё, что я создавала с такой любовью и трудом, превращается в пепел. Невозможно сдержать слёзы.

— Нет, нет, нет... — шепчу я, опускаясь на колени. — Почему это происходит?

Кто-то подходит ко мне и что-то говорит, но я ничего не слышу. В голове одна мысль: всё уничтожено. Всё, ради чего я так старалась превращается в пепел.

Вижу, как пожарные продолжают бороться с пламенем. Они делают всё возможное, но я уже понимаю, что ничего не вернуть. Вся техника, мебель, документы — всё уничтожено.

Ко мне подходит мужчина, одетый в полицейскую форму, с серьёзным выражением лица.

— Вы хозяйка кондитерской? — спрашивает он, его голос звучит профессионально и ровно.

— Да, это я, — отвечаю, пытаясь взять себя в руки. — Что произошло? Как это могло случиться?

— Нам поступил вызов из круглосуточного ломбарда напротив, — начинает он. — Кто-то ошивался около вашего здания и выбил окно. Нам нужно, чтобы вы прошли с нами и посмотрели записи с камер наблюдения. Возможно, вы узнаете их.

Вандализм? Пожар из-за выбитого окна? Это кажется абсурдным, но в то же время ужасно реальным.

— Хорошо, — говорю я, чувствуя, как дрожь пронизывает всё тело. — Пойдёмте.

Полицейский ведёт меня к ломбарду, где уже собралось несколько человек. Внутри всё освещено ярким светом, включен экран монитора, где видны кадры с камер наблюдения. Я стараюсь сосредоточиться на изображениях, несмотря на свой страх и волнение.

— Вот, смотрите, — указывает полицейский на экран. — Это записи с камер за последние пару часов. Видите что-нибудь знакомое?

Я вглядываюсь в экран, пытаясь узнать лица или фигуры. На одном из кадров видно, как два человека в тёмной одежде подходят к зданию, один из них выбивает окно. Потом они поджигают что-то и бросают внутрь помещения.

Я напрягаю зрение, чтобы рассмотреть их получше, но качество записи отвратительное, а их лица скрыты под капюшонами.

— Нет, я их не знаю, — говорю я, разочарованно вздыхая.

Полицейский кивает, словно ожидая такого ответа.

— Понятно, — говорит он. — Мы будем продолжать расследование. Возможно, у вас был с кем-то конфликт в последнее время? Вам угрожали?

Я напрягаюсь.

И меня внезапно осеняет.

— А можно еще раз, пожалуйста посмотреть запись с камер?

К сожалению, ломбард находится через дорогу, камеры засняли все в ужасном качестве, но то что мужчины высокие и накачанные рассмотреть можно.

— Нет, не узнаю никого, — говорю севшим голосом, а у самой все внутри холодеет.

Если я не ошибаюсь, это могут быть те двое мужчин, которых подослал ко мне Артур. Они приходили во второй раз всего несколько дней назад. Меня не было на рабочем месте, а вот Катю они знатно напугали. За всеми своими заботами и переживаниями я совершенно забыла об этом.

Неужели именно таким методом Артур решил избавиться от моего бизнеса?

Глава 21

— Позвоните мне, если что-то станет известно, хорошо? У меня дети дома одни остались, мне нужно идти, — с трудом выдавливаю из себя и стираю с глаз слезы, что никак не кончаются.

— Хорошо, вам лучше завтра подъехать к нам в отделение, чтобы уладить кое-какие бумажные дела.

— Так и сделаю, — киваю и иду к своей машине.

Едва удается овладеть своими эмоциями. Чем больше думаю, тем больше уверенна, что это дело рук Артура. Я хочу его видеть. Прямо сейчас. Полна решительностью направляюсь домой.

На часах три ночи, но мне всё равно. Гнев и отчаяние гонят меня вперёд. Я не знаю, в какой квартире он живет, поэтому, едва зайдя в подъезд, направляюсь к консьержу.

— Какой номер квартиры Золотарева? — требовательно спрашиваю, не пытаясь скрывать свою ярость.

Сонный консьерж, слегка вздрагивая от моего тона, неохотно отвечает:

— Простите, но я не могу разглашать информацию о жильцах дома без их согласия.

— Это дело жизни и смерти. Вы же меня знаете, Андрей Викторович. Я бы не спрашивала у вас посреди ночи чью-то квартиру, если бы ничего не произошло.

Мужчина смотрит на меня с сомнением. Но у меня хорошая репутация. Поэтому он не чувствует подвоха и даже понятия не имеет какой скандал я сейчас готова закатить Золотареву.

— Десятый этаж, квартира восемьдесят три. Только не говорите что я вам сказал.

— Спасибо, — бросаю я, направляясь к лифту.

Внутри лифта гнев только разгорается. Я представляю, как выскажу ему всё, что думаю. Как спрошу, почему он решил поступить со мной так. За что он мстит мне? Это я должна быть зла на него. Это меня он бросил ради другой. Беременную!