Двойное отцовство

Я не сомневалась в своём профессионализме, тем более модель, несмотря на запущенность и травмы, была весьма фактурной. Отличный рост, спортивное тело, привлекательное лицо с мужественным подбородком. И глаза — выразительные тёмные глаза. Мне не терпелось приступить к работе. Но Илья, похоже, не разделял мой оптимизм:

— Вряд ли я рискну выложить фотографии в интернет, — пробормотал он и направился в душ.

***

Странное у него отношение к рядовой фотосессии. Как будто я предлагала что-то непристойное. Или он просто волновался? Многие непрофессиональные модели нервничали перед съёмками, особенно если приходилось обнажаться. И женщины, и мужчины сомневались в красоте своего тела — в том, что хорошо получатся на фотографиях, в том, что им удастся выглядеть непринуждённо, в том, что камера не подчеркнёт недостатки: прыщики, целлюлит, старые шрамы и недобритые волоски. Из-за страха выглядеть некрасивыми многие люди вообще отказывались фотографироваться.

Мой некоммерческий проект «Открытое тело» буксовал второй год. Я искала моделей с физическими несовершенствами, но желающих запечатлеть своё «уродство» было мало. Выставка по «Открытому телу» постоянно откладывалась.

Но Илья-то был красив! Даже грязный, с разбитой бровью и трёхдневной щетиной он выглядел так, что руки сами тянулись к камере. Ему-то чего переживать? Тем более, обнажёнки не планировалось. Банк моего свёкра спонсировал восхождение на Эверест известного альпиниста Долина и хотел получить его фотографии в одежде с логотипом банка. Куртки, шапки, футболки с надписями «Финмосбанк» — обычная рекламная съёмка. Потом эти фотографии будут размещены в разных журналах — от «Мировых финансов» и «Экстремала» до «Сканвордов и рецептов». Все должны знать, что Долин пойдёт покорять величайшую вершину на деньги «Финмосбанка» и конкретно Михаила Семёновича Ольховского. Мой тесть любил подчеркнуть, что является меценатом и благотворителем.

К сожалению, в семье он вёл себя абсолютно иначе. Единственного сына, который с детства мечтал стать художником, он заставил изучать банковское дело. Макс подчинился, но натуру не переломишь: он не расставался с блокнотом для зарисовок и ходил на все интересные выставки. На одной из них мы и познакомились.

В ванной было тихо. Я подошла, прислушалась: вода не лилась.

— Илья, — сказала я через дверь, — в корзинке около зеркала лежат одноразовые упаковки шампуня и геля для душа, а в шкафу — чистые полотенца и халаты. Пользуйтесь, не стесняйтесь.

— Спасибо, Ольга, — ответил он.

Разве что палец его смущал? Ампутированная фаланга в среде альпинистов, покоривших Эверест, — не такая уж большая редкость. После ночёвки в зоне смерти, когда группу, спускавшуюся с вершины, накрыла метель, потерять лишь часть мизинца — колоссальное везение. Ирина Долина потеряла жизнь. Свидетели рассказывали, что Илья не хотел уходить с горы, пока не найдёт её тело. Какое там! Тело Мэллори, который, возможно, первым побывал на вершине, нашли спустя семьдесят пять лет.

***

Пока Илья мылся, я включила чайник и засунула в тостер два куска хлеба. Разыскала в посудном шкафчике аптечку. К счастью, там нашлось всё необходимое: перекись водорода, зелёнка в карандаше, пластыри на любой вкус. Если Лаврик не сможет замазать царапину на лбу, я замажу её в фотошопе. Не проблема.

Илья вышел из душа через десять минут. Он выбрал синий мужской халат и одноразовые тапочки из нетканки. При мысли о том, что под халатом он голый, к щекам прилила кровь. Утреннее нереализованное возбуждение бурлило в крови. Близость симпатичного мужчины волновала. Ну и ореол героя, сумевшего выжить в зоне смерти. И его личная семейная драма, о которой я столько читала. Подобные истории всегда примеряешь на себя, думаешь, размышляешь. Каково это — пойти на гору с любимым человеком, а вернуться без него? Оставить его там, в ледяном царстве. Не зря Эверест называли самым высокогорным кладбищем в мире — там остались лежать сотни восходителей. И среди них жена Ильи. Как он вообще с этим справлялся?

Разумеется, я не собиралась задавать ему эти вопросы.

Мне очень хотелось сделать портрет Ильи Долина. Он был старше меня всего на пять лет, но повидал и пережил в сто раз больше. Я с удовольствием ухватилась за предложение Михаила Семёновича подготовить фотоматериалы для рекламной кампании.

— Садитесь здесь, у окна, — сказала я. — Я обработаю вашу рану.

Он сел на табурет, запрокинув голову и широко расставив ноги, — типичная мужская поза. У некоторых это выглядело как акт агрессии или демонстрация мачизма, но в данном случае это был акт забывчивости. Полы халата натянулись на бёдрах и разошлись в стороны. Я быстро отвела взгляд от голых коленей и шагнула к Илье.

Смочила ватный тампон перекисью и осторожно приложила к царапине.

— Ш-ш-ш…

— Щиплет? — спросила я.

— Немного.

Илья разглядывал моё лицо с близкого расстояния, не пытаясь скрыть интерес.

— Я читал о вас отзывы в интернете, — сказал он без обиняков.