Двойное подчинение. МЖМ. В рабстве. Пытки турецкого порево 13

– Богдан, какой же ты подлец! Гарем в центре Москвы? Ты в своем уме?!

– Между русскими и османами давние торговые традиции. В городе гостят тысячи турков каждую неделю. И всем этим властным и сильным мужчинам нужно женское тепло русских девушек. Тебе ли не знать.

– Я не вещь, чтобы меня отдавать на растерзание твоим волосатым негодяям!

– Вот именно, что вещь. Тебя оденут, накрасят и шлепнут по попке, чтобы ты виляла бедрами и улыбалась любому турецкому мужчине, которого встретишь в ночном клубе «Гарем». Ты девочка для развлечений. Безотказная куколка, которая пойдет с любым турком, который ее поманит. Уяснила, сучка?

Мои колени сжались. Его «сучка» прозвучало, как удар хлыстом, и я кажется оросила кипящим теплом свое белье.

От него пахло уверенностью и доминантностью. Бритый затылок и терпкий аромат его духов. В тайне я млела от него, хоть и продолжала делать вид, что возмущена этим беспринципным похищением.

Ошейник Рабыни

– Ее надо переодеть!

– Но я же… – мне казалось я хорошо выгляжу, но Присцилла смотрела на меня так, словно я бомжиха с рынка.

Мне принесли бархатное темно-красное платье, черные босоножки на высокой шпильке, ремешками опоясывающие щиколотки. Длинные сверкающие серьги, приятно ласкающие мою шейку.

Когда меня раздели до трусиков, стало понятно, что выходить из дома в огромных домашних трусах с медвежатами было ужасной идеей.

Все перешёптывались и хихикали надо мной.

– Аааа ээээммм… Принесите ей еще и трусики. Белые стринги.

Стесняясь своей большой груди и прижимая ее рукой, я все-ж-таки переоделась.

Платье облегало тело, постоянно соскальзывая с моей немаленькой попы. Подол постоянно приходилось одергивать, потому что от каждого шага на высоких шпильках он сползал наверх с моих упругих ягодиц, сверкая беленькими стрингами.

Трусики разрезали мою промежности и делали меня перманентно возбужденной.

Слуга принес какую-то шкатулку.

– Надень еще и это, – с металлом в голосе приказала Присцилла.

Я открыла шкатулку… внутри на темно-красном вилюре лежал… бриллиантовый ошейник.

– Я не надену это!

– Наденешь.

– Ни за что на свете! Я вам не собака!

– Ты не собака. Это верно. Ты рабыня. Ты их сука. И чем скорее ты с этим смиришься, тем лучше для нас обоих.