Двойной без сахара (СИ)

Не знаю, до чего бы Шон договорился, если бы Грейс не разоралась на всю улицу. Мы умудрились пробежать с коляской два квартала, но ребенок не успокоился. Она продолжала орать, даже когда Шон взял ее на руки, отдав мне коляску. Теперь на нас оборачивались с сочувственной улыбкой, и мне хотелось провалиться на месте — я не хотела, чтобы нас считали семьей, и мне жутко было сознавать, что я понятия не имею, как должна в такой ситуации вести себя мать. Но Шон с ролью отца справился, пусть и через четыре квартала, но мимо театра мы шли, уже улыбаясь. Вернее улыбалась я — Шон покорно отдал племяннице нос — Грейс его не только щипала, но умудрилась даже укусить. Зато плач сменился хохотом. Особенно когда Шон усадил ребенка на плечи. Тогда приплохело мне — я каждую секунду проверяла, насколько крепко он держит ножки в розовых леггинсах, а он то и дело отпускал их, позволяя девочке попрыгать на его плечах. Как ему родители доверили ребенка, как?!

И все же мы без потерь миновали несколько улиц и очутились на главной Дублинской почте — классическое здание с колоннами, а внутри старинные деревянные стойки для желающих получить современные почтовые услуги. Я предложила Шону остаться на улице, но он пожелал сопровождать меня в музее. Наверное, ему не хватало умильных взглядов женщин на кассе. Я же надеялась, что не горю, как сеньора Помидора за эксплуатацию «папочки» в качестве ездовой лошади.

Мы бросили коляску на входе, и я почти не могла читать информацию со стен, все следила, чтобы Грейс не налетела на какой-нибудь из стендов. Она с радостными воплями носилась по всему музею, а бедные посетители все пытались на нее не наступить — на нее и «папочку», который, к моему стыду, когда Грейс решила исследовать музей на четвереньках, присоединился к ней на полу.

— Шон, хватит! — Я схватила его за ворот футболки и подтянула наверх. — Я не могу на это смотреть.

— А ты не смотри! — Он отряхнул колени. — Какое тебе дело до того, что я делаю! А на мать ты не похожа!

Вот оно, продолжение прерванного Грейс разговора. Музей не место для выяснения отношений, потому Шон подхватил племянницу и перешел в соседний зал к встроенному в стену экрану. Грейс тянулась к нему ручками, но Шон старался занять ее разговором. Наверное, в жизни каждого мужчины наступает момент, когда ему хочется с всеобщего одобрения побыть идиотом. Женщины все же рожают для другого, думаю.

Я пыталась сосредоточиться на фотографиях повстанцев, на расклеиваемых ими по городу плакатах с призывами к свержению власти англичан, на листовках и старой аппаратуре, на форменной и простой одежде, но взгляд все равно блуждал по залу в надежде обнаружить Грейс, а с ней и Шона, но они исчезли. Может, на улицу ушли? Тогда можно спокойно посмотреть фильм про восстание. И как только я устроилась на скамеечке, рядом опустился Шон, а Грейс зачем-то перебралась ко мне на колени.

— Извини, что так долго. Мы подгузник меняли.

Я не успела сказать, что не заметила их отсутствия, потому что ко мне подошла служительница и сказала, что фильм очень громкий и там стреляют, потому она не рекомендует оставаться на сеанс с ребенком. Шон тут же забрал Грейс и ушел. Девушка подошла ко мне и еще раз извинилась за неудобства, а я все двадцать минут, пока крутили хронику столетней давности о том, что творилось в этих стенах, елозила на месте, желая отправиться на поиски Шона, но он сам нашел меня, не успела я выйти в соседний зал.

— Сыта музеем?

Я кивнула и тут же получила приглашение на ланч. На соседней улице нас радушно приняло маленькое кафе, в котором нашлось место у окна. Шон усадил Грейс мне на колени, и девочка, радостно на них подпрыгивая, била ручками по стеклу, лопоча что-то на своем собственном английском, который был способен понять только ее дядя, пока тот не вернулся с двумя тарелками супа и многослойными сэндвичами. Ребенок радостно выудил из них сыр, но два раза куснув, бросил на пол. Шон едва успел спасти суп, передвинув обе тарелки на самый край. Пришлось раскрыть коляску и привязать разбушевавшуюся красавицу. Грейс повозмущалась в голос, но быстро замолчала, увидев в руках дяди знакомую баночку с едой.

— Ты тоже ешь, — покосился на меня Шон. — Потом будет твоя очередь.

Он меня с ложечки кормить собрался? Или я должна буду кормить Грейс? Скорее, второе, но я точно не попаду ложкой в ее ротик, если даже у него получается через раз. Но со своим супом и сэндвичем я справилась быстро и даже про себя не возмутилась надоевшей кукурузе!

— У тебя хорошо получается, — пришлось похвалить Шона, когда он пару раз бросил на меня многозначительные взгляды.

— В доме Моны я многому научился. И могу поделиться знаниями, — Он протянул мне салфетку. — Вытереть сумеешь?

Он придвинул к себе суп, а я присела на корточки подле коляски. Грейс пару раз съездила мне по физиономии, пока я пыталась убрать остатки мясного соуса с ее щек, сохранив лучезарную улыбку.

— Какая прелестная девочка! — сказала проходившая мимо женщина. — Копия мамы!

Я снова кивнула, пытаясь не запустить в незнакомую дуру грязной салфеткой.