Двойной без сахара (СИ)

— Джордж уезжает сегодня. Кара едет с ним, — выпалил Шон без предисловия. Женушка не в силах делить со мной воздух. Наверное, и детей забирает подальше от Шона. — Джордж предложил нам остаться на неделю с детьми.

Если б Шон не держал меня, я б отступила. С чего такая щедрость?

— И что ты ответил? — Реакция Шона меня интересовала куда больше мотивов мистера Вилтона.

— Ответил, что должен переговорить с тобой.

— Зачем?

— Потому что с некоторых пор мы все делаем вместе, забыла?

Я, наверное, стала слишком бледной после открытия предмета разговора, потому что Шон отконвоировал меня к кровати и заставил сесть.

— Я понимаю, как тебе важно быть с сыном…

— Прекрати, Лана! — Шон отвернулся к окну. — Не нужно этих красивых слов. Благодаря тебе, я уже получил два лишних дня. И я не прошу тебя…

— Хватит красивых слов! — Я потянула его за рукав футболки и развернула к себе. — Давай говорить начистоту. Ты хочешь быть с сыном. Я ничего не имею против. Давай, я поеду в Лондон с Вилтонами. Слетаю в Сан-Франциско, соберу вещи, возьму все документы…

— Лана, — оборвал меня Шон грубо. — Можно это сделать вместе через неделю?

Вопрос? Или констатация факта?

— Нет! — Я действительно хотела уехать. — Если ты действительно спрашиваешь, что я хочу, то я лучше проведу эту неделю в России со своей семьей.

— Тогда я скажу Джорджу нет.

— Шон, чем тебя не устраивает мой расклад?

 — Тем, что в нем нет совместных завтраков. Я хочу быть с сыном, но понимаю, что должен быть с тобой. Один или два лишних дня с Джеймсом не сделают меня ему отцом, но за неделю я могу потерять тебя и лишиться будущего…

Шон не договорил, но я понимала, что дальше должно было идти слово «ребенка». Ну, чего же так усложнять?! Зачем ставить меня к стенке и заставлять чувствовать себя виноватой?

— Только я не хочу жертвовать реальным сыном ради нереальной женщины. Скажи мне наконец, что я лечу с тобой в Штаты, — Я кивнула. — Потом мы возвращаемся в Ирландию, разбираемся с моей и, возможно, твоей работой. Затем я еду с тобой к твоим родителям…

— Шон! — Меня не интересуют планы на пятилетку, как и его самого. Ему важен Джеймс! — Два дня. Мы уедем в среду вечером. В четверг я хочу вылететь в Сан-Франциско. Согласен?

В глазах Шона вспыхнул дьявольский огонь. Интересно, так будет всегда? Твое слово плюс мое, поделенное на два? Хотя пусть так, чем иметь их на разных чашах весов.

— Тебе взять футболку переодеться?

— А у меня есть лишняя?

— Есть. Я не умею считать до двух. Я ничего твоего не выложила.

Шон ушел в соседний дом за снаряжением, а я осталась на кухне выслушивать истерику Элайзы из-за того, что ее не берут в парк. Наконец мое сердце не выдержало.

— Отпусти ее со мной, — сказала я, когда Кара процедила сквозь зубы, что это время Шона с Джеймсом, и девочка не должна им мешать. — Мы просто погуляем. Я ведь не буду лазить с ними по камням.

Кара долго смотрела в сторону, а потом позвала из гостиной дочь и повела домой переодеваться. В дверях она столкнулась с вернувшимся с прогулки свекром.

— Как там Джордж? — спросил Ричард.

— Еще не вставал. Если что, мы поедем на поезде или поменяемся машинами с Шоном, и я поведу. Не волнуйся. Лучше прими таблетки. Ты на полчаса припозднился.

Карен поспешно сделала сэндвич для внучки и ссыпала мне в ладонь монетки по одному и два евро.

— На обратной дороге купите молока и яиц.

Я попыталась вернуть деньги, но в ответ мне сжали ладонь.

— У тебя точно нет столько монет, а там автомат. Шон знает.

Я ссыпала деньги в карман и вышла к машине. Дети уже сидели на заднем сиденье, а Кара что-то тихо говорила Шону, и тот кивал — явно давала инструктаж. Я прибавила шаг, но Кара успела отойти от машины и перехватить меня на середине пути.

— Держи, — Она сунула мне в руки термос. — Никому не давай. Это только тебе.

— Что это?

— Яд, — улыбнулась она. — Любовный. Должен помочь.

Я не сумела улыбнуться.

— Ромашковый чай. Мне помогало от тошноты.

— Кара, я не…

— Какая разница, отчего тебе плохо! Тебя ведь подташнивает, это видно. А дорога долгая. Если бы моя коза не увязалась с Шоном, я предложила бы тебе остаться. Но завтра можешь лежать весь день. Они втроем с двумя справятся, не переживай.

Я и не переживала. Меня ее забота нервировала больше, чем мое состояние. В прошлый раз недомогание смешалось с похмельем после попойки с Шоном, и сейчас я не могла вспомнить, как именно мне должно быть плохо. Можно, конечно, списать тошноту на погоду — голова трещит. Только никогда прежде меня не укачивало, а ведь дорога даже не петляла, как в Ирландии. Чай, который я пила малюсенькими глоточками, давал временное облегчение, но через полчаса я попросила Шона остановиться. Он заехал на чужую дорожку, потому что кругом были каменные стены, и вышел ко мне. В глазах его светился настоящий страх.

— Можем вернуться…

Я оперлась рукой о каменный забор и обеспокоенно обернулась к дому — хозяева не спешили выходить, чтобы прогнать непрошенных гостей.

— Лучше найди аптеку.

— Зачем тебе аптека?

— Хочу адвил купить. Или что у них тут убивает головную боль.

— Лана! — он схватил меня за плечо, но я скинула его руку.