Двойной без сахара

Я даже рот открыла. Но мысли не воплощались в слова. Может, к обоюдному счастью. У моего профессора, похоже, окончательно снесло крышу. А мы еще и год не состоим в официальном браке.

— Очень интересно!

Боже, у меня еще никогда так не дрожали руки. Иджит! Я вытащила папку, раскрыла ее и замерла — в ней лежал лист с логотипом Стэнфордского университета.

— Что это? — я была не в состоянии прочесть размещенный под ним текст.

— Весенний семестр я учу калифорнийских студентов истории традиционной музыки в качестве приглашенного профессора, — донеслись до меня из дверного проема тихие слова. — Посмотри, что под ним.

Я с трудом разлепила листы короткими ногтями. Распечатка билетов на январь.

— Надеюсь, норвежцы не разобьют волынку, — в голос Шона вернулись задорные нотки. — Погостим у Вилтонов немного после дня рождения, потому что я пропущу летнюю встречу с Джеймсом.

Я отбросила папку.

— У тебя это письмо на руках больше месяца. Почему ты молчал?!

— Во-первых, мою жену мои успехи не интересуют, а во-вторых, письмо пришло после овуляции. Смысла не имело показывать его.

— Что?

Да отлепись ты уже от стены, иджит!

— Я выполнил условие. Теперь дело за тобой.

— Какое условие?

Я так тоже заработаю седые виски!

— Ты сказала, что отказываешься рожать в Ирландии, в Англии, в России. Только в Штатах. В январе как раз пойдет пятый месяц. Самое безопасное время для перелетов. И я даже успею вернуться в Корк на осенний семестр. Я все просчитал.

Я нашла диванную подушку. Правда ту, что лежала на полу.

— Я ведь не это имела в виду… Шон, — я подняла глаза на застрявшую в дверном проеме статую. — Ты для этого меняешь дворец на стэнфордские конюшни?

— Да, для этого. Я хочу ребенка. Я хочу двух детей, но не обещаю, что во второй раз будет Калифорния. Я посылал запросы в столько разных мест. И я не надеялся, что мне ответят из Стэнфорда. Хотя понятно, только дети богатеньких родителей могут позволить себе учить никому не нужные вещи.

Я посчитала месяцы. Времени впритык…

— А если с первого раза не получится?

— Лана, ты совсем не веришь в своего мужа? Хоть что-то в жизни у меня должно получиться с первого раза?

Я попыталась встать, но не смогла. Колени дрожали, да и не только они.

— А я могу проводить экскурсии по их музею. Я и в творчестве Родена разбираюсь. Я не зря в России училась… Правда, это по воскресеньям, но ты можешь играть в это время в футбол…

— Лана…

Но я уже не могла остановиться.

— А еще в Стэнфорде на родах могут присутствовать студенты. Я уверена, что ты не сумеешь отказать коллегам.

— Откажу, не переживай. Только это тебя волнует?

— Нет. я встать не могу. Дай мне руку, пожалуйста. Мы же не будем делать ребенка на полу.

Шон подтянул меня вверх.

— У меня жена приготовила замечательный ужин. Я безумно голодный. Я так нервничал сегодня, что совершенно не мог есть в обед.

— Наверное, готовил всю эту речь, иджит! — Я ударила его в плечо. И достаточно ощутимо. — Я временами тебя ненавижу.

— Мне просто нравится, когда ты злишься. Ты такая красивая сейчас… Что мне хочется опять одеть тебе на палец кольцо.

 Шон нагнулся к вазочке, и мы вновь обменялись кольцами.

— А теперь вы можете поцеловать невесту, — пробубнил он гнусаво.

Однако я решила пожалеть его второе плечо и сомкнула руки на его шее, давя в себе желание придушить. Надо учиться терпению. Оно мне ох как пригодится с детьми Шона Мура, если они унаследуют хотя бы половину упрямства отца. Это мое ирландское счастье!

КОНЕЦ