Двойной бренди, я сегодня гуляю (СИ)

— Он сказал какую-нибудь глупость?

— Я не имею ни малейшего желания воспроизводить то, что он сказал, — сухо проговорил барнардец. Лика схватила его за запястье.

— Вы с ума сошли! Мы же коллеги... Чёрт, как всё по-дурацки получается...

Хоть бы она подольше не разжимала пальцев, взмолился про себя Лаи. Но она тут же ослабила свою прохладную цепкую хватку. Его рука выскользнула и повисла.

— Идёмте, — Лика открыла запертую было дверь своего номера, — я вам кофе сделаю.

Лаи последовал за ней, как автомат. Было что-то гипнотизирующее в её плавной тяжёлой походке, так непохожей на юркие движения его соплеменниц, тоненьких и подвижных, как ртуть. Она всё ещё не сняла бандану, в которой была на экскурсии — зачем, удивлялся он, ведь на его планете не нужно защищаться от солнца, в его родном языке даже нет слова для обозначения солнечного удара. К тому же цвет был некрасивый, тот, который земляне называли "хаки". Почему они так не любят яркие цвета? Или она подбирала повязку под цвет глаз, серо-зелёных, с коричневыми штрихами на радужке?

Лика захлопнула за ним дверь и достала из встроенного шкафчика несколько пакетиков растворимого кофе — отель снабжал ими гостей с Земли. По здешним меркам это был невообразимый шик: кофейные деревья не приживались на Барнарде, здесь им не хватало солнечных лучей. Лика засыпала в чашку двойную порцию и подставила её под краник бойлера. Сидя на пуфе, Лаи наблюдал за её действиями. Туго заплетённая коса, неправдоподобно светлого, яркого оттенка, подпрыгивала на её спине. (Барнардские женщины не носят косы — почему? Эту моду стоило бы перенять...). Когда она поворачивалась к нему лицом, он мог видеть золотисто-коричневые крапинки на её носу и скулах — как на лепестках цветов Фаара. Дурак Патрик, в отчаянии подумал он и упёрся ладонями в пуф, вонзив ногти в обивку.

— Пейте, — Лика протянула ему дымящуюся чашку. — Рыцарь...

Он неловко взял чашку, коснулся её губами, обжёгся и отстранился. Лика не отрываясь смотрела на него. Его упрямое лицо и сдвинутые тёмные брови были до того трогательны, что она непроизвольно улыбнулась.

— Как вам идёт, когда вы сердитесь, — сказала она. Лаи подул на чашку с кофе.

— Я бы предпочёл, чтобы у меня не было повода сердиться.

— Меня? Или Патрика?

— Если б я знал, — чистосердечно ответил барнардец. Он отхлебнул из чашки, капля сбежала по его подбородку и упала на шейный платок. Он не обратил на это внимания.

— Я уже извинился перед Патриком, — неохотно признался он. — Только вот много ли проку? Патрик знает.

— Знает что?

— Что мы любовники.

— Но мы не любовники, Виктор. Незачем фантазировать.

Лаи ничего не ответил. Он допил кофе и поставил пустую чашку на столик. Вдруг Лика порывисто обернулась и присела на корточки рядом с ним.

— Вы правда попросили прощения у Патрика?

Она держала его руку, чувствуя биение горячей жилки на запястье: сто ударов в минуту? Скорее все сто двадцать. На манжете рубашки была грязь. Упал на пол, догадалась она. Значит, Патрик его тоже.

— Патрик подтвердит, — Лаи приподнял уголки губ в улыбке. Подняв свободную руку, он погладил её по щеке. Лика на мгновение зажмурилась от нежности его прикосновения. Его пальцы скользнули ей за ухо, пробежали по волосам и неожиданно ловко стянули с её головы косынку.

— Виктор, что это вы делаете?

Лика открыла глаза. Лаи завладел косынкой и теперь развязывал на ней узел.

— Должен же я рассчитывать на какую-то компенсацию за то, что засветил в нос нашему общему другу.

— Хватит дурачиться. Отдайте мою бандану, — Лика протянула руку. Лаи отвёл свою руку с косынкой и спрятал её за спину.

— Этого не просите. Наоборот, я хочу от вас услышать, что вы мне её дарите.

— Псих, — сказала Лика. — Отдайте немедленно. Я собиралась пойти пообедать, а у меня грязные волосы...

Лаи внимательно посмотрел на неё.

— И вовсе не грязные.

— Но зачем... Господи, что вы такое затеяли?

Лаи расправил бандану и теперь аккуратно обвязывал её вокруг собственной бритой головы.

— Нужен же мне какой-то головной убор, раз я из-за вас потерял пилотку.

— Виктор, не темните, — в досаде произнесла Лика. — Я не знаю, что у вас на уме, но вы не можете выйти отсюда в таком виде.

— А если я именно это и собираюсь сделать? — таинственно усмехнулся Лаи. Лика вскочила на ноги.

— Вы точно псих! Патрик знает эту бандану, я надевала её в экспедициях. Вы отдаёте себе отчёт в том, что вы делаете?

— Стопроцентно.

Он сидел на пуфе, широко расставив ноги в тяжёлых бутсах. Оливково-зелёная повязка придала ему неожиданно воинственный вид, полностью скрыв его изящный лоб и подчеркнув пасмурную глубину чёрных глаз. Опять он другой, бессильно подумала Лика, совершенно другой.

— Ну и ну, — устало проговорила она. — Вы прямо как десантник из старинных фильмов.

— Теперь, значит, десантник? — поддразнивающий взгляд Лаи упёрся ей в лицо. — "Казак" мне нравится больше.

— Чёрт с вами, — она прислонилась спиной к шкафу. — Берите, если вам так хочется. Но на одном условии. Вы не будете надевать её на голову. Тем более при Патрике.

— Принимаю, — сердечно откликнулся Лаи. — Принимаю и подарок, и условие.