Двойной бренди, я сегодня гуляю

– Ли-ика? Хар-роший имя, не та-рудный, – он говорил низким густым голосом, который был бы приятным, если бы не фыркающий барнардский акцент. Она едва разбирала, что он говорит. – А этот да-рянной дитё я буду так…

Он щёлкнул археолога по надбровью, оставив на его белом лбу красный след.

– Полегче, Дафия, – поморщился Лаи. – Это сложный вопрос – кто из нас старше по та-миир. Я, как-никак, сын главы рода.

– Го-ловы рода, который видумывай дитям такой имя, – поддразнил его Дафия. – Фихо-тор! Язык ломать!

– Хоть бы присел, наконец, – в досаде сказал Лаи, – и объяснил, как ты сюда попал. Тебе что, позвонил Доран?

– Зачем зо-вонил, – буркнул Дафия, прислонившись к столбику беседки, – я сам зо-вонил. Был такой са-лучай.

Наверное, это его двоюродный брат, решила Лика, раз у них разные отцы. Просто Лаи не пользовался английским словом cousin – видно, у них, как в русском языке, братьями зовутся и более дальние родственники…

– И Доран тебе всё рассказал? – продолжал допытываться Лаи. Дафия страдал, подбирая слова по-маорийски, но на родной язык не переходил – должно быть, считал это невежливым в присутствии Лики. У него получалось всё хуже и хуже.

– Доран го-ворил фсю па-равду, – выдохнул он. – Доран мене не могет ви-рать. Что ему па-лохо. И… это… па-рогноз па-лохой.

Он закончил это объяснение не без усилия; от напряжения на его лице выступили росинки пота. Лаи положил руку ему на плечо.

– Ты сбежал из части?

– Пус-тили. Я оба-яснял. Фсё порядок.

– Сядь и отдышись. Ты выглядишь жутко. Можно подумать, ты позавчера умер.

– Я вол-новайся, – судорожно глотнув воздух, сказал Дафия. – Я сам, как Доран, па-лохо тут…

Он потёр рукой грудь под кителем и тяжело опустился на скамейку рядом с Ликой. Вид у него действительно был больной. Лика вспомнила о бутылке минеральной воды у себя в сумке, достала её и протянула Дафии. Солдат открутил колпачок и жадно присосался к горлышку, так, что пластик бутылки сплющило.

– Са-пасибо, – хрипло сказал он, возвращая бутылку. – Ви его наза-ваная?

Что ещё он имеет в виду, оторопела Лика. Она не нашлась, что ответить, но тут вмешался Лаи:

– Да, названая. Что с тобой такое? Плохо?

– Си-час лут-ше, – Дафия выжал болезненную улыбку. – Очень было боли-но… тут.

Он снова потрогал грудь. Лаи тревожно глянул на него.

– Давно?

– Не давно. Пока до-сюда ходил. В парк.

Лика и Лаи буквально столкнулись взглядами. Мысли барнардца прочесть было нетрудно. В конспективном виде то, о чём подумали они оба, можно было сформулировать так: «Новая серия чертовщины?..»

– Где ты прошёл? – резко спросил Лаи. Дафия перевёл дух и махнул рукой в сторону.

– Там ходил. Па-рямо, по та-рава.

Лаи посмотрел вниз, на сапоги Дафии. Лика невольно опустила взгляд следом за ним. Кромки подмёток были в раздавленной зелени.

– Значит, срезал путь? – Лаи непонятно дёрнул бровью. – Узнаю Дафию – ходить, так через газон… А теперь я попрошу тебя об одной вещи. Достань свой пеленгатор и настрой его на частоту моего телефона.

– За-чем? – удивлённо спросил Дафия. Его лицо мало-помалу приобретало более живой оттенок.

– Я хочу знать, какой именно дорогой ты прошёл через парк.

– Зачем пелена-гатор? Я буду показать, – Дафия собрался встать со скамейки, но археолог толкнул его в плечо.

– Не двигайся с места! Потом объясню. Оставайся в беседке. Пойдём мы с Ликой, а ты будешь направлять.

Он прибавил несколько слов по-таиххански. Дафия неопределённо промычал что-то в ответ и вытянул из своего армейского пояса тонкий гибкий экран, засветившийся серебристым. Довольно неудобно, подумала Лика. На Земле в десанте применялись специальные очки с переменным уровнем прозрачности. Минуты две Дафия возился с прибором, потом его губы растянула очередная улыбка.

– Са-делал. Во…

Лика заглянула на экран. Там отображался кусок беседки с углом скамьи и голое колено Дафии. Обзор камеры из пояса Виктора, догадалась она.

– Поверните объектив вверх, – посоветовала она. Лаи провёл рукой по пряжке пояса, и изображение выправилось.

– Так нормально?

– Фсё порядок, – подтвердил Дафия, которому, очевидно, нравилось это земное выражение.

– Пойдёмте.

Лаи вставил в ухо телефонную заглушку и твёрдо взял Лику под руку. Слегка растерянная, она подчинилась. Когда они отошли на достаточное расстояние от беседки, она спросила:

– Вы думаете…

– Не думаю, – перебил Лаи. – Опасаюсь.

Минуты две они молча шагали по траве. Барнардец прислушивался к указаниям брата в телефоне. Лика осторожно высвободила свою руку.

– Виктор, но это же абсурд. Что, по-вашему, этот парк заколдованный?

– Не все сказки о колдовстве абсурдны. Уж вам-то, как антропологу, следовало бы про это помнить.

– Но не в буквальном же смысле!

– Неважно, в каком. Как вы объясните то, что нескольким людям стало плохо с сердцем в этом парке? Два раза – я готов поверить в совпадение, но третий?

– А вы не допускаете мысли, что у отца и сына может быть одинаковый скрытый дефект в организме? Порок сердца – вещь обычно наследственная.

– Тогда с какой стати этот дефект так точно выбрал время и место, чтобы проявиться?