Двойной бренди, я сегодня гуляю

– Меня интересует не ключ, – Лагранж на глазах терял спокойствие. – Меня интересует, где Виктор. Его вот уже несколько часов никто не видел.

Ах, чтоб его, в бешенстве подумал Мэлори. Ни минуты покоя…

– Кажется, я догадываюсь, где, – сказал он. – Подождите, я разъясню этот вопрос.

Он вышел из кабинета и направился в крытый переход к башне, где располагалась центральная радиорубка.

В переходе какие-то предшественники, вероятно, женщины, расставили вдоль стеклянных стен несколько горшков с розмарином. Мэлори задержался на миг, сорвал жёсткий ароматный лист и положил в рот, чтобы перебить вкус ржавчины. «Марсианский синдром» был тут как тут.

Розмарин не помог. Сплюнув (хотя это строго воспрещалось санитарным регламентом), Мэлори вошёл в кабину лифта. В радиорубке работало два связиста, и оба сейчас были на обеде. Мэлори не сомневался, что Лаи решил воспользоваться их отсутствием. Пароль ему наверняка раздобыл этот гадёныш Ори – барнардцы, они такие, держатся друг за друга, как липучки…

Он набрал пароль на сенсоре и распахнул дверь. В рубке никого не было.

Мэлори переступил порог и, раздувая ноздри, потянул носом воздух. Где бы ни побывал Лаи, его сопровождал шлейф запаха лосьона, которым он два раза в день протирался после бритья. Отвратительный запах, одновременно сладкий и колючий; по утрам Мэлори не мог находиться с ним в одном помещении. Но в радиорубке ничем таким не пахло. Мэлори принюхивался до тех пор, пока лицевые мускулы не свело от напряжения. «Марсианский синдром» разыгрался с новой силой. А, ну его, в сердцах подумал Мэлори и захлопнул дверь.

То, что подозрения не оправдались, не принесло ему ни малейшего облегчения. Он торопливым шагом вернулся назад по галерее и уже собрался отпереть дверь своего кабинета, как вдруг из его смарт-пояса раздалась трель телефона.

– Артур, – услышал он глухой голос Лагранжа, – не могу дозвониться вам по скайпу. Вы нашли Виктора?

– Нет, – лаконично ответил Мэлори. Лагранж был явно встревожен.

– Прошу вас, зайдите в медиа-зал.

Что ещё у них стряслось, беспокойно думал начальник экспедиции, шагая в сторону медиа-зала. Не мог же Лаи в самом деле исчезнуть – с марсианской станции посреди мёртвой пустыни с непригодной для дыхания атмосферой так запросто никуда не денешься. Мэлори вошёл. В медиа-зале собралась вся команда, даже врач Эльза Рэй. Все уставили взгляды на него.

– Что у вас стряслось? – повторил Мэлори вслух. Он заранее приготовился не поверить тому, что услышит, и услышал именно это.

– Виктор пропал, – сказала Лика Мальцева. – Его никто не видел с самого утра.

– Что значит – пропал? Вы к нему стучались?

– Са-пальня не заперто, – сообщила растрёпанная Айена. – Там пус-то есть. Мы имели думать, он брал ка-люч от лабораторий.

– А если…

– Я знаю, о чём вы думаете, – перебил его Джеффри Флендерс. Он никогда не перебивал его раньше за всё время экспедиции. – В туалете его нет. В душевой тоже.

– Вижу, вы специалист по заглядыванию в туалеты и душевые, – криво усмехнулся Мэлори. Тёмное лицо Флендерса налилось свекольной краской до самых косичек. Из-за его спины, отстранив его, выступил доктор Лагранж.

– Не будь вы начальником экспедиции, мистер Мэлори, я бы дал вам по физиономии, – произнёс он. – Может быть, это бы вправило вам мозги.

Мэлори опешил. Что с ними всеми такое? Почему они на него так смотрят?

– Вы с ума посходили, – собрав всё хладнокровие, заявил он. – Куда он мог деться со станции? Отсиживается где-нибудь в подсобке. Через пять минут обед, он наверняка проголодается и выйдет в столовую.

– Хотелось бы надеяться, – угрюмо сказал Лагранж. По спине Мэлори сбежала струйка холодного пота. Он отвернулся. И встретил ясный, ненавидящий взгляд зеленовато-голубых глаз Патрика Коннолли.

26. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Марс, экспедиция D-12, 18 ноября 2309 года по земному календарю (19 сентября 189 года по марсианскому).

В столовой Лаи не появился. Делать вид, что всё в порядке, было уже невозможно. Все ели в молчании, давясь. Эрика Йонсдоттир, ещё более замкнутая, чем обычно, ковыряла пластиковой вилкой в паэлье. Не доев, она резко встала, сбросила всё в утилизатор и выбежала из столовой.

– Куда это она? – растерянно спросил Коннолли. Никто не ответил, да и не смог бы.

Эрика вернулась через десять минут, запыхавшаяся, в поту. Ввалившись в столовую, она не сразу смогла заговорить.

– Виктор… Он… Там нет его скафандра!

– Merde, – отчётливо сказал доктор Лагранж.

Эта возможность была очевидной, но слишком невероятной, чтобы кто-то мог рассматривать её всерьёз. Однако исчезновение скафандра представляло собой непреложный факт. Лика вскочила и бросилась к Эрике.

– Сядь. Как ты догадалась проверить скафандры?

– Просто догадалась, – Эрика тяжело опустилась на скамью. За стеклом ветер гнал рыжие вихри пыли – первые признаки начинающейся бури. К чему ненужные подробности? Кого волнует, что за едой она вспомнила лицо Лаи, таким, каким видела его в последний раз, и о чём ей напомнило это лицо?