Двойной генерал-2 (полуостров Сталинград)

Майор отдаёт команду, от которой лейтенант слегка бледнеет, но козыряет и убегает. Через четверть часа танки расстреливают со стороны кормы трёх своих собратьев. Подарков фрицам не будет, им достанутся только обломки. Боезапас, пулемёты, радиостанции — всё снято. Горючее слито. За потери сильно ругать не будут, на войне, как на войне. А вот за дань немцам, даже мелкую, можно и звания лишиться…

По итогу безвозвратно потеряли восемь танков. За линией фронта они и остались. Небольшая цена за уничтожение больше сотни артиллерийских и миномётных стволов самых разных калибров. Пусть и при активной поддержке нашей артиллерии. Описывать воздушное сражение нет смысла. Оно мгновенно распалось на великое множество отдельных боёв на пространстве в десятки километров.

— Наши потери шестьдесят девять самолётов, плюс восемнадцать сумели сесть с сильными повреждениями. Зафиксированные потери немцев пятьдесят одна машина, — докладывает Рычагов.

— Неплохой результат, — да, оцениваю в целом положительно, — но не отличный. Киносъёмку вели?

— Да, но в основном с земли и обрывочно. И один самолёт с киноаппаратурой сбит.

— Я вёл. С ТБ-7, — вмешивается Копец, — общим планом сверху.

Совещание не просто так. По итогам полная раскладка будет доведена до командиров уровня корпуса и выше. По всем фронтам, не только моему. Комкоры до своих доведут усечённую версию. Наличие у нас системы радиоглушения пока засекречено.

Небольшой доклад Шлемина.

(Генерал-майор Шлемин Иван Тимофеевич — начштаба 11-ой армии)

— Мы поняли, почему так низка эффективность навесного огня артиллерии и бомбёжек, — начинает генерал. — Немцы наступают в местности с очень мягким, часто торфяным грунтом. Мина, снаряд или бомба при ударе о поверхность взрывается не сразу. Успевает заглубиться и часть энергии взрыва уходит на формирование воронки. Осколков меньше и у них пониженная скорость разлёта.

Делаю пометку в памяти. Век живи — век учись. Об этом тоже надо сочинить памятку.

— Таким образом, навесной миномётный и гаубичный огонь становится больше психологическим оружием. Радиус поражения снижается в два и более раз. Часто мины и снаряды не взрываются. Вследствие этого нашим артиллеристам придётся сделать акцент на стрельбе прямой наводкой и с использованием картечи.

Далее генерал переходит к другой теме.

— Ещё один способ обернуть лёгкость грунта в свою пользу. Минные поля мы выстраиваем так. Сначала вырываются ямы по типу воронок от авиабомб. В них могут поместиться один-два солдата. Воронки размещают так, чтобы танки могли пройти между ними впритирку. В каждую воронку две-три противопехотные мины…

— Зачем три мины? — благожелательно заинтересовался мой Климовских.

— Если подорвётся один, то другой солдат может счесть, что стихийный окоп разминирован и безопасен.

— Танки будут объезжать воронки, в которых могут застрять, и поэтому объехать противотанковые мины не смогут, — продолжает Шлемин.

Азиатская хитрость! Этот доклад мы пока распространять не будем. Посмотрим, что получится. Так-то, раз напоровшись, немцы могут подрывать противотанковые мины артогнём прямой наводкой. Но тем самым появиться ещё одна воронка, только нужно…

— Противотанковую мину надо закладывать глубже, — замечаю Шлемину. И поясняю дальше:

— Чтобы при разминировании артогнём получилась достаточно большая воронка. Да, танк всё-таки преодолеет, но какое-то время его уязвимость повысится. Возможно, в этот момент даже стрелять не сможет…

— Мина будет поблизости от большой воронки и просто увеличит её размеры, уничтожив свободный проход для танков, — тут же развил и опроверг мою мысль Шлемин.

— Куда ни кинь, для фрицев всюду хрень, — соглашаюсь. Так ещё лучше. И заглублять не надо, а то мороки с этим…

— Вашему 603-му окружённому полку рекомендую поступать так же, Александр Васильевич, — смотрю на начштаба 13-ой армии. Петрушевский кивает.

И звонок из Москвы по ВЧ прерывает совещание. Хотя оно уже финиширует.

— Вроде всё решили, товарищи? Составляем описание вчерашнего сражения и рассылаем всем. Про радиоглушитель помалкиваем. Памятку для стрельбы и способов минирования в местности со слабым грунтом не забудьте. На этом всё, товарищи.

Когда спустился вниз, в трубке слышу голос Иосифа Виссарионовича.

— Почему не докладываете о вчерашнем, товарищ Павлов?

— Только что подготовили полную сводку, ждите телефонограммы.

— Я так понимаю, что вы дали фон Боку по зубам?

— Да, товарищ Сталин. Им не удалось продвинуться ни на метр. Наоборот, мы отвоевали назад километра полтора.

— Вот видите! А вы сомневались, что вам удастся отстоять Минск.