Двойной генерал (СИ)

— Началось, — через несколько минут бормочет Черняев. Он наблюдает в свой бинокль.

Накатывающийся ромб немецких войск со всего маху будто наталкивается на огромной толщины невидимую стену. Сначала вижу, как первый залп превращает передовые части в жуткое месиво, затем до нас доносится грохот выстрелов и гул разрывов.

Только первый залп одновременно дружный. Потом стрельба сливается в непрерывную канонаду. Немцы не останавливаются, продолжают переть вперёд. Ничего удивительного. Разворачиваться назад или даже пятиться поздно. Пропускная способность моста не велика. Полдня будут обратно уползать. Так что некуда им деваться.

Для снаряда из 85-мм орудия всё равно, что перед ним: мотоцикл, бронемашина или танк. Хотя нет, танк он насквозь всё-таки не прошивает.

Через пятнадцать минут для немцев всё кончено.

— Всё, Василь Михалыч, беги, прячь свои пушки. Сейчас юнкерсы прилетят, будут с тобой счёты сводить.

Полковник, откозыряв, убегает, а я требую связь с Новиковым.

— Николай Саныч, сейчас немцы по нам отбомбятся, а ты сразу занимай те высотки. Нечего им без присмотра стоять.

Пока юнкерсы не прилетели, любуюсь пейзажем. Пробую высчитать количество подбитых танков, не получается. Дым от передних скрывает те, что сзади. Ладно, пора уходить в защищённый блиндаж, порученец и связист уже переминаются с ноги на ногу. Летят голубчики, сейчас у нас будет шумно. А это что?

Так. Отступление в заранее заготовленный блиндаж отменяется. Лейтенант и сержант-связист пока ничего не замечают, а я останавливаюсь. Да, это они. Давненько вас не было видно. На самом деле всего пару дней, но столько всего за эти дни произошло.

— Воздух, товарищ генерал, — не смело говорит лейтенант. Заботливый, но не внимательный.

— Отставить воздух, — показываю глазами.

Эскадрилья Яков ударила по заходящим на нас юнкерсам с каким-то азиатским, и непонятно почему сработавшим коварством. Пришли с севера и напали снизу. Почему я заметил первым, мне давно ясно. Особое зрение военачальника. Вырабатывается годами. Острота зрения тут ни при чём, какое-то особое чутьё появляется. Одного взгляда на карту или окрестности хватает, чтобы определить, где поставить артиллерию, куда спрятать танки, и как выстроить оборону в целом.

У каждого своё. Профессиональный гимнаст сделает двойное сальто из положения сидя на стуле, опытный учитель научит таблице умножения даже дебила, медвежатник гвоздём откроет замок, столяр при необходимости снимет стружку толщиной в одну сотую миллиметра. Военачальник за секунду примет верное решение, даже не имея полного представления об обстановке. Как раз то, что постоянно приходилось делать в последние дни.

— Смотрите, смотрите! — не удерживается от восторженного возгласа сержант. Яки сходу сбивают три юнкерса, есть чему радоваться.

Наблюдаю за ними с тройным удовольствием. Всегда приятно, когда наши бьют не наших. А уж сколько мы от них натерпелись! Втройне приятно видеть, как метелят твоих обидчиков.

Наблюдаю то в бинокль, то так. Первой же атакой Яки сшибают три юнкерса, а потом завертелось. Только сейчас понимаю, почему немцы их не заметили. Камуфляжная зелёная раскраска сверху, вот почему юнкерсы их не заметили.

Вдруг один Як сталкивается с шарахнувшимся в сторону лаптёжником. Это не намеренный таран, нашим истребителям это ни к чему. Оба лётчика выпрыгивают, в небе расцветают ещё два белых купола. Их уже четверо, но наш только один.

Хотел было отдать приказ кого-нибудь послать к нашему пилоту. Передумал. Без меня сообразят.

Опускаю бинокль. Яки улетают. Больше им делать нечего, из восьми немецких бомбардировщиков удалось улизнуть только одному. Полностью они нас не спасли, вслед за первыми прилетает вторая волна.

Как раз ко мне успевают привезти лётчика. Сидим в блиндаже с молоденьким лейтенантом, вопросов у меня куча, но для начала наливаю в кружку немного спирта. Лейтенантик принюхивается.

— Водички бы, товарищ генерал…

Со снисходительной усмешкой мой лейтенант протягивает фляжку. И заботливо прикрывает кружку своей фуражкой, когда от сотрясения земли сверху сыпется всякий мусор. Только после того, как снявший шлем лётчик выпучивает глаза от проглоченного спирта, позволяю себе задать вопрос.

— И откуда вы такие лихие взялись?

— 10-ая авиадивизия, Западный фронт.

Чувствую, как моих распирает от вопросов. С нами уже и начштаба и зампотылу. Всем интересно, поэтому задаю естественный вопрос.

— И как у вас дела? — тут же вижу в глазах въерошенного из-за мокрых от пота волос лейтенантика обидную снисходительность. По более основательному поводу, чем из-за неумения спирт хлестать.

— Да уж не как у вас.

Проглатывая обиду, мои выслушивают.

— У нас они так свободно не летают. Мы их быстро отучили. Ни одного города не отдали…

— И Брест? — не верит мой начштаба. Честно говоря, я тоже не верю.

— А чо Брест? — пожимает плечами лейтенантик. — Население эвакуировали, войска отвели…

— Сдали всё-таки? — с тайной надеждой спрашивает начштаба Маслов.