Двойной генерал (СИ)

— Чайку? — угадывает раньше меня моё желание адъютант. Да, чайку. Я его честно заслужил. Пока пью, раздумываю о целом пакете приказов, которыми мне придётся разразиться. Может, и не пакет, но один комплексный приказ, в котором будут перечислены военные училища, породит целый букет сопутствующих приказов. Училищам придётся резко изменить, а то и отменить программу обучения последних месяцев. На самом деле заменить на более интенсивную и эффективную. В режиме перманентных военных учений.

В голове всплывает кое-что. Это мой генерал мне помогает.

Приказ Наркома обороны СССР № 070 от 22 февраля 1941 года "О проведении очередных выпусков курсантов из сухопутных военных училищ в 1941 году", согласно ему курсанты осеннего выпуска вместо 1 октября 1941 года должны быть выпущены 1 июля 1941 года.

А мы выпустим ещё раньше, 23 июня, если история не выкинет какой-нибудь фортель и немцы не нападут в другой день.

Слабое место в моём плане есть. Я озадачу кадровиков, но родить пару десятков полковников на должности командиров полков и сотню комбатов они не смогут. Вчерашнего выпускника, если он толковый, можно ещё поставить ротным. Но батальон он никак не потянет. А ведь надо держать в голове ещё и 17-ый корпус, которому после 20-го останутся одни ошмётки. Размазывать по округу я этих ребят не буду. Это будет уже слаженная команда.

Хм-м… взглядом одобряю молчаливое предложение Саши подлить в стакан ещё пахучего янтарного кипятка. Кажется, я знаю, где мне взять комбатов и комполка. Но сразу, — давлю слегка пакостливую ухмылку, — этого делать нельзя. Но вот перед самой войной, в июне, в самый раз.

— Завтра, с самого утра — в Барановичи, — сообщаю Саше наши планы, — оттуда в Ленинград, потом придётся в Москву и… ещё в одной место. Пару-тройку дней придётся помотаться.

— Охрана в обычном варианте?

— Да, — обычный, это пять человек в звании от лейтенанта до капитана, который за старшего.

В Москве мне надо пробить хоть чего-то побольше. Бронебойные снаряды где-то зависли. Возможно, их ещё и не выточили. В Казань мне пока рано, проблема чистой радиосвязи не решена, остальное второстепенно. Т-34 и Як-1 надо побольше выбить. Як-1, с ним отдельная и большая история. А в Ленинград пусть Копец летит, я везде не поспею.

5 апреля, суббота, время 14:15.

Москва, наркомат обороны.

— Дмитрий Григорич, да ты, натурально, охерел! Иди в дупу! Ты где металл для этого возьмёшь? Кто тебе фонды отпишет? — распаляется всё больше Рычагов. Знаю его ещё по Испании, мы почти все друг друга знаем, если в одно время там были. Парень просто красавец, но характер чересчур реактивный. Для истребителя, а он прирождённый лётчик, самое то, а вот для должности зам. наркома абсолютно противопоказано. На такой работе основательность нужна, железная задница, а он избыточно подвижен во всех смыслах. И часто сначала говорит, а думает… хотя нет, часто и потом не думает.

Читал я про него немного. В 29 лет выйти в генералы и занимать заоблачные должности чересчур быстрый взлёт. Как там на Кавказе говорят? Доброе дерево растёт медленно? Сталин его ценит, но есть у нашего вождя один бзик. Он не терпит неуважительного отношения, малейшего хамства в свой адрес. Рискнувший на такое рано или поздно расплачивается. Как правило, жизнью. Расплатится и Рычагов, которому даже война не поможет. Пристрелят вместе с женой без суда и приговора. По приказу моего приятеля Лаврентия. И у меня язык не поворачивается осудить Сталина и Берию за этот поступок, хотя жалко парня до слёз. В высоких сферах, как на большой высоте, свои правила и нарушать их нельзя. Ну, и напортачил он немного, не без того. Я ж говорю, не его уровень, рано ему в генералы. Нам всем рано, если честно, но ему особенно.

Зачем он ляпнул, вернее, скоро ляпнет Сталину, что это он «заставляет летать их на гробах»? Это когда обсуждался (будет обсуждаться) вопрос о недопустимо высокой аварийности. Два-три разбитых самолёта в день, это, действительно, вопиющий факт. Потеря 700–900 самолётов в год в мирное время? И с кого спрашивать? А кто самолёты в войска принимает? Организует комиссии по приёмке, сам в них участвует? Так Рычагов же!

Паша Рычагов, для меня он именно Паша, резко затыкается. Чего это он? А, реакция у него такая на мой скучающий зевок. Честно говоря, больше от нервов зеваю, но со стороны-то не видно.

— Паш, ты чего так раздухарился? — мирно спрашиваю, перехватываю инициативу, а то он вроде опять воздуха набирает, — нет, так нет. Подумаешь…

Первый раз, что ли спотыкаюсь? Не нарисует мне положительную резолюцию, обойдусь на первое время без неё. Позже получу.

— Что-нибудь ещё у тебя? — напускает на себя официальный вид, не удерживаюсь от глумливого совета:

— Лицо попроще сделай, Паша. А то треснет.

Смотрит мрачно, но удержать улыбку в ответ на моё веселье не может. Пацан он всё-таки ещё.