Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)

Не было сомнений и в том, что это предложение Рузаева заинтересовало. Поездка горнолыжников в поселок Терскол у подножия Чегета, до которого от Минвод три с небольшим часа езды на автобусе, будет использована Пилигримом для встречи с Рузаевым. И форсировал он ее именно поэтому. Насчет снега просто предлог. Как выяснил Голубков, снег на чегетских трассах держался нередко до июня, а слишком ранней весной нынче что-то не пахло.

Значит, постарается встретиться.

Как?

Вопрос.

Обстановка в Терсколе, как и во всей Кабардино-Балкарии, на территории которой находился этот знаменитый горнолыжный курорт, исключала появление там Рузаева. С началом чеченской войны в Кабардино-Балкарию хлынули толпы беженцев, их принимали со всем кавказским радушием, селили в гостиницах, турбазах, пансионатах и домах отдыха. Но после прекращения военных действий чеченцы не спешили возвращаться в лежащий в руинах Грозный. Они обжились у гостеприимных соседей, начали налаживать свой бизнес, вытесняя местных крутых, контролировавших всю торговлю, гостиницы и турбазы. Терскол опустел. Никому из русских любителей горных лыж, не говоря уж об иностранцах, не улыбалась перспектива отдыха в криминальной зоне. Несли убытки все - и местные жители, кормившиеся от туристов сдачей жилья и торговлей продуктами, и местные бандиты, и официальные власти, пополнявшие казну налогами. В итоге в один прекрасный день всем чеченским беженцам было предписано в кратчайшие сроки покинуть Кабардино-Балкарию, остались лишь те, кто переехал сюда много лет назад и по праву считался местным жителем. Появление любого приезжего из Чечни вызывало пристальное и не слишком-то дружеское внимание. В такой обстановке о тайной встрече Пилигрима и Рузаева в Терсколе или Нальчике нечего было и думать.

Значит, что?

Значит, Пилигрим постарается под каким-либо благовидным предлогом посетить Чечню. Резонно. К тому же Рузаев вряд ли унизится до того, чтобы ехать черт-те куда на конфиденциальную встречу с никому не известным, пусть даже и иностранным, журналистом.

"Так? - спросил себя полковник Голубков. - Да, так".

И тут же остановил себя. Стоп. Никому не известный иностранный журналист. Стоп-стоп. Никому не известный... Минуточку, минуточку!

Но Голубков не успел додумать неожиданно мелькнувшую мысль. Без стука вошел генерал-лейтенант Нифонтов, как всегда, в штатском. Он заполнил своей крупной фигурой кабинет Голубкова и словно бы сделал его тесным.

Нифонтов молча положил на стол Голубкова обычный почтовый конверт без марки и штемпеля. Вместо адреса значилось: "Начальнику Аналитического агентства "Контур". (Такая вывеска красовалась на проходной управления.)

Надпись беглая, но четкая, от руки. Конверт был вскрыт.

- Что это такое? - спросил Голубков.

- Читай, читай! - кивнул Нифонтов. Голубков извлек листок. Самый обычный, вырванный из небольшого блокнота. Тем же почерком там было написано:

"Пилигрим в Грозном. Дост. 100. Ваш доброжелатель".

- Ну? - спросил Нифонтов. - Подсунули под дверь проходной. Кто и когда - неизвестно. Сразу, не вскрывая, принесли мне. Как тебе это нравится?

- "Дост. 100", - повторил Голубков. - Оценка информации. Такие пометки делали в шифрограммах американцы и англичане. Еще в войну. Это значит: "Достоверность информации - 100 процентов".

- Это значит, что "наш доброжелатель" прекрасно знал, что мы поймем это его "Дост. 100". А значит, и знает, что такое наш "Контур".

- Хуже, - поправил Голубков. - Он знает то, чего не должен знать никто. "Пилигрим в Грозном".

- Он действительно в Грозном? - спросил Нифонтов.

- Не исключено. Но точной информации нет.

- А почему, твою мать? - рявкнул Нифонтов. - У нас же этот мудак сидит в Терсколе!

Сотрудник оперативного отдела УПСМ капитан Евдокимов, посланный в Терскол под видом туриста-лыжника за день до отлета туда Пилигрима, не был мудаком. Но полковник Голубков был избавлен от необходимости вступиться за своего подчиненного. В дверь постучали. На пороге кабинета Голубкова появился молодой лейтенант-компьютерщик из информационного центра и словно бы запнулся, увидев начальника управления.

- Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться к товарищу полковнику? - по-уставному отбарабанил он, не вскинув руку к козырьку фуражки только потому, что никакой фуражки на нем не было. В УПСМ все ходили в штатском.

- Ну, обратись, - разрешил Нифонтов. - Хотя где ты увидел здесь полковников и генералов - ума не приложу.