Двойной кошмар

   Он не видел, как его втащили по крутому склону наверх. В глазах потемнело, ноги не чувствовали землю, в груди словно засел ледяной штырь.

   Заскрипел песок пещеры. Святилище.

   - Алтарь! - прохрипел он.

   Его подвели к алтарю. Рэм опёрся дрожащими руками о камень алтарной плиты. Руки подгибались и не слушались.

   - Положите...

   Малец Мухобой глухо всхлипнул. Рэма осторожно подняли и положили на плиту. Часто дыша, он зажал ладонью рану на боку. Странно, он ещё жив, и даже дышит. Пять минут. Минуты до смерти. Сияние разливалось перед его закрытыми глазами, лиловое сияние. Должно быть, вход в пресловутый светящийся тоннель. Нет, Ромка, от судьбы не уйдёшь. Кто-то должен был умереть. Ромул убил своего брата Рэма и построил город на его костях. Прости, это не твоя вина.

   - Защищайте холм со святилищем, - прохрипел он, отгоняя назойливый звон в ушах. - Ром скоро вернётся. Я знаю. Перекройте тропу. Кошка!

   - Да, Рэм, - тихий голос девушки рядом с ним. Она сделает всё, сделает, как надо.

   - Дождитесь Рома. Он придёт. Я вам приказываю.

   - Да, Рэм.

   Кошка погладила его по руке, и он ещё успел ощутить нежное прикосновение её тонких пальчиков. Потом лиловый свет засиял совсем ослепительно, превратился в огненный шар и надвинулся вплотную, поглотив его целиком.

   Глава 49

   Ромка слышал, как тяжело дышит вождь. Видел струйки пота, проложившие дорожки по его лицу. Видел, как вздрагивает от ударов пульса поросшая густым курчавым волосом кожа под подбородком.

   Вождь племени Белой Коровы стоял перед ним с мечом в одной руке и топором в другой. Позади него выстроились его люди. Их было ещё много, достаточно, чтобы оказать достойное сопротивление тяжёлой пехоте. Если отказать сейчас в поединке, начнётся резня.

   Вода у берега синего озера станет красной, камни, торчащие из воды, переменят цвет и осклизнут от крови. Он чувствовал желание своих людей, еле сдерживаемое желание его войска разгромить чужаков, оставить их лежать здесь, в этой узкой долине. Взять над ними верх, захватить добычу, женщин, детей, награбленное добро. Очистить эту землю от пришельцев с их чужими лицами, одеждами, незнакомыми богами, и вернуться домой победителями. Для этого нужно убить воинов племени Белой Коровы, сломить их силу, развеять по ветру боевой дух.

   Он ещё может отказаться от поединка. Дать сигнал к бою, и к ночи всё будет кончено, так или иначе. Знакомая с детства картинка на стене: поединок Пересвета с Челубеем. Два здоровенных воина верхом на боевых конях пронзают друг копьями, и оба падают замертво. Потом битва, усталые победители торжествуют. А на поле лежит, рядом со своим убитым врагом, мёртвый Пересвет.

   Вождь племени стоял и смотрел на него. Роман видел его крупные руки, уверенно, привычным жестом держащие оружие. Крепкую кисть левой руки, покрытую синим узором татуировки, сжимающую рукоять боевого топора. Тусклый блеск меча в правой ладони, широкое лезвие которого густо перепачкано кровью. Ему кажется, или этот чужой, бородатый человек держит меч не так уверенно, как топор? Если ошибёшься, Ромка, это будет стоить тебе жизни.

   - Убей меня, - повторил вождь племени. - Или боишься?

   Густые усы чужака шевельнулись, губы дрогнули в глумливой улыбке. Ромка спиной почувствовал взгляды своих командиров. Чёрт возьми, он слишком долго думал. Теперь отказаться нельзя. Он может дать сигнал к бою, но это уже ничего не изменит. Как бы не сложилась битва, все будут говорить: "Вот он, Ром, вождь вольных людей! Тот, кто испугался принять вызов. Это из-за него мы..." Неважно, что - едва не проиграли или кое-как выиграли. Вождь не может быть трусом.

   - Я принимаю твой вызов, - громко сказал Роман. - Мы будем биться, пока один из нас не падёт или не признает себя побеждённым.

   Чужак хрипло расхохотался:

   - Признать себя побеждённым? Никогда!

   Не успев договорить, вождь племени Белой Коровы прыгнул вперёд, вращая мечом. Ромка успел отшагнуть, даже сделал пару быстрых вдохов-выдохов, как перед спаррингом. Только здесь никто не остановит бой, если вдруг прольётся кровь.

   Кажется, он поторопился, решив, что чужой воин слабо владеет мечом. Лезвие крутилось в руке вождя, рассекая воздух с устрашающей скоростью и неумолимостью машины.

   "Рассуждать будешь после, - прозвучал на краю сознания голос тренера, - в бою думать некогда".

   Древко трезубца подскочило вверх, отбросило меч противника в сторону. Зазвенел металл лезвия, стряхивая не успевшую подсохнуть кровь. Противник увёл меч в сторону, и стразу под ноги Ромке метнулся топор. Он едва успел подскочить и пропустить под собой страшное лезвие. Теперь он окончательно понял - вождь не будет просить пощады. Он скорее умрёт, и напоследок заберёт с собой жизнь своего врага.

   От внезапно подступившего испуга заледенело в груди, даже дыхание на мгновение сбилось, и он едва не пропустил очередной удар, на этот раз тычок меча в живот.