Двойной кошмар

— Мы никогда не вернёмся домой, - прошелестела женщина, и янтарные слёзы медленно потекли по её полупрозрачному лицу. – Никогда.

— Почему? – горько проговорил Ромка. Печаль этих странных существ передалась ему даже сквозь пузырь, в котором плавал его разум.

— Выход есть, - гулко прозвенел паук. Спираль на его гранёной груди судорожно скрутилась в жгут, и распрямилась вновь. – Но для этого нужно сделать то, на что мы не способны.

— Не способны, - эхом повторила женщина-демон.

Паук закачался, спираль на его груди почернела, лиловый панцирь судорожно изгибался и дёргался, словно желая покинуть хозяина. Перебирая суставчатыми ногами, паук поднялся выше, подогнул под выпуклое брюхо жутко изогнутые когти и взорвался. Разлетелись лиловыми клочьями остатки туманного тела. Бешено вращаясь, метнулась прямо в глаза Ромке чернильная спираль, заключённая в восьмиугольник, и врезалась в землю, взметнув волну жидкой грязи. Из пустоты, быстро наливающейся тьмой, прозвенел серебряный голос:

— Мы стали слабыми. Слишком долго мы надеялись на чудо. Теперь уже поздно. Даже для смерти. Не повторяй наших ошибок, человек.

— Скажите, что мне делать? – в отчаянии крикнул Роман. Фигура женщины-демона тоже стала темнеть и расплываться, распадаясь на клочья тумана. – Что мне делать?

— Умри, - прошептал, замирая, звенящий голос. – Живи. Возьми всё, что сможешь взять, и сделай то, что должно.

— Помогите мне! – он уже не видел ничего. Он кричал в темноту. – Помогите хоть чем-нибудь!

— Возьми его, - прошелестел ветер, и он ощутил холод дуновения на лице. – Возьми то, что осталось. Больше нам нечего тебе дать. Освободи нас.

Глава 37

Он открыл глаза. Голова раскалывалась. Руки тряслись, а когда Ромка попробовал встать, земля закачалась, и он едва удержался на ногах. Он встал на колени у лужи, зачерпнул воды в ладони и плеснул на лицо. Кожа горела, как ошпаренная кипятком. Язык с трудом ворочался во рту, а в горле застрял горький комок.

Ромка наклонился над лужей, чтобы посмотреть на своё отражение.

— Я тебя не знаю, но я тебя побрею… что это?

Из грязи, прямо посередине чёрной кляксы выглядывала синяя полоска. Кусочек чего-то круглого, словно в болотной воде утонула крышка канализационного люка, почему-то раскрашенного в синий цвет.

Роман взялся за край круглой штуковины. Влажные пальцы соскальзывали с узкого краешка. Грязь не хотела отпускать свою добычу.

Он сжал пальцы сильнее и потянул «люк» к себе. Тот неожиданно поддался, раздалось звонкое «чмок», и Ромка упал на спину. Он замотал головой, отплёвывая воду пополам с грязью, которая текла со штуковины в его руках.

Вблизи это оказался круглый плоский предмет, похожий на крышку от большой кастрюли. Такой же выпуклый и тонкий. Он выглядел полупрозрачным, как старое стекло и был дымчато-синего цвета. Посередине диск слегка утолщался, цвет его становился гуще, а на выпуклой стороне просматривались еле заметные грани. Как будто с драгоценного камня аккуратно сняли верхний слой и придавили, расплющив в блин.

Ромка встал на ноги и повернул свою находку к свету. Он только сейчас понял, что наступило утро. Солнечные зайчики плясали на траве, скользили по лужице болотной воды. Сейчас она уже не казалась такой чёрной. Розовые цветы невинно смотрели яркими точками глаз с зелёных стеблей.

— Я думал, ты не проснёшься, - Рэм стоял рядом и смотрел на него. Неужели у него тоже такие опухшие, красные, будто кроличьи, глаза, как у его двойника?

— Ты живой?

— Я спал, - Рэм старательно зевнул. – А ты всю ночь вертелся на траве и орал диким голосом: «помогите, помогите!»

— Так это был сон, - медленно сказал Ромка, пристально глядя на двойника. Значит, таинственные существа явились только ему одному. Синий паук и женщина-демон.

— Смотри, что я нашёл, - он показал синий диск. Голос звучал хрипло, под стать его припухшему отражению.

— Вижу, - сухо ответил Рэм. - Мой тебе совет – засунь это туда, где взял.

— Нет, - в тон ответил Ромка. – Я возьму его с собой. Сделаю себе щит.

Рэм хотел что-то ответить, но не успел. Кусты у тропы затрещали, и на поляну вывалился человек.

К нему с двух сторон подскочили сыновья Дикого Кота. Один ловко ухватил пришельца за ноги, другой быстро уселся на спину и уже занёс свой топорик для удара. Человек хрипел и извивался на траве.

— Ром, беда! – это был один из пастухов из его войска, оставшегося ждать возвращения Ромки с Рэмом с болота. По лицу его текла кровь из рассечённой брови, нос опух и стал похож на сливу. – Беда!

— Отпустите его. - Роман перехватил диск поудобнее и бросился по тропе в лагерь. Лесные охотники оставили пастуха и побежали за Ромкой.

Дым от затоптанных кострищ висел под деревьями, стелился над примятой травой. Шалаш рядом с костром обрушился внутрь, а из-под засохших веток торчали босые ноги, замаранные золой и кровью. Из дыры провалившейся крыши торчало в небо древко копья.

По кострищу ползал мальчишка и что-то искал в углях. Он поднял глаза на подбежавшего Ромку, и тот узнал мальца Мухобоя.

— Где все? – Роман оглядел поляну. По лагерю будто пробежало стадо слонов.