Двойной обман

Оливия вцепилась в ручки кресла и вдруг обнаружила маленькую дырочку там, где ее ноготь прорвал обивку. О дьявол! Она что, в самом деле намерена провести остаток жизни, становясь с каждым годом все более злобной? И начнет ссориться с соседями и ненавидеть всех вокруг? Ну и что из этого? Она никогда особенно не задумывалась об окружающих…

Пока не встретила Люка.

До встречи с Люком она не знала — или забыла, — что в жизни есть что-то еще, кроме заботы о себе. В конце концов, заботясь лишь о себе, она потеряла единственного мужчину, которого, кажется, полюбила.

Парочка на экране предавалась любви, и Оливия сочла за лучшее выключить телевизор.

Нет, она не собиралась превращаться в одинокую стареющую злючку. Если Люк не хочет ее — что ж, она научится жить без Люка. И может быть, в один прекрасный день встретит кого-нибудь, кто сумеет заполнить тоскливую пустоту ее ночей. Если же нет — тогда это просто будет жизнь без мужчины. У нее есть Хоупвилл и отец, с которым она только-только начала знакомиться заново.

Оливия вздернула подбородок. Она справится с одиночеством. Это будет нелегко, но она справится.

С высоко поднятой головой Оливия прошла в свою сверкавшую чистотой кухню и налила бокал вина.

— За будущее, — торжественно сказала она, поднимая бокал навстречу заходящему солнцу. И добавила гораздо тише: — Прощай, любовь моя.

Люк мрачно брел по берегу, сухие листья шуршали у него под ногами. В куртке с поднятым воротником, руки в карманах, он напоминал скорее байкера, чем преуспевающего бизнесмена с хорошей репутацией.

Он был в прекрасном расположении духа, пока сегодня утром не получил от Оливии письмо с согласием на развод.

«Я хочу, чтобы ты был счастлив, — писала она. — Поэтому готова дать тебе то единственное, чего ты от меня хочешь. Я знаю, что ты не веришь мне, но тем не менее прошу прощения». Дальше следовала подпись, слегка размытая, словно на нее что-то капнуло. Он швырнул письмо на стол, не понимая, почему так разозлился. И после этого отправился прогуляться.

Его ярость могла бы показаться смешной, если бы не столь очевидна была вызвавшая ее причина — боль, которую он упрямо отказывался признавать.

* * *

Оливия уже готовилась завести машину, закончив довольно неприятный разговор с прорабом, когда странный звук со стороны коттеджа Старски заставил ее насторожиться.

Что это? Крик боли? Она вышла из машины, и тут же маленький толстый человечек выскочил на порог коттеджа. Слезы струились по его лицу, рот был открыт в беззвучном крике. Длинноногий пес, обычно лениво валявшийся на ковре, на этот раз вылетел вслед за хозяином и уселся у его ног.

— Что случилось, мистер Старски? — Оливия подлетела к старичку, инстинктивно хватая его за руки. Это, казалось, несколько успокоило его.

— Вера, — воскликнул он, — это Вера.

— Миссис Старски плохо?

Он кивнул:

— Она упала. В кухне. Не знаю, кажется, она не дышит.

— Вы позвонили в «скорую»? — спросила Оливия, перепрыгивая через собаку и бросаясь в дом.

— Нет. Я не подумал…

— Звоните срочно. Я посмотрю, нельзя ли помочь миссис Старски.

Она вбежала в кухню и опустилась на колени перед старушкой, лежащей на кафельном полу. Разбросанные повсюду осколки голубого молочного кувшина говорили о том, что падение было внезапным.

Оливия пощупала пульс миссис Старски. Кажется, не бьется. Дыхания тоже не было.

Оливия перевернула миссис Старски на спину и попыталась вспомнить все, что она читала об искусственном дыхании.

Она услышала, как за ее спиной дребезжащий старческий голос сообщает кому-то о происшествии, потом послышался звук опускающейся телефонной трубки. После этого Оливия полностью сосредоточилась на том, что делает, и не замечала ничего, кроме того же голоса, непрерывно повторявшего: «Вера, Вера, не покидай меня».

Через некоторое время, подняв голову, Оливия услышала звук сирены. Она сделала очередной выдох — неизвестно какой по счету — и почувствовала… О, слава Богу, слава Богу.

Грудь миссис Старски приподнялась. И опустилась. Поднялась вновь. И она начала дышать сама. Оливия в изнеможении сидела рядом. Сердце ее колотилось, как барабан. Секундой позже чья-то рука коснулась ее плеча:

— Отличная работа, мисс. Сейчас мы займемся леди. А вы успокойте ее супруга.

Оливия с трудом поднялась, пока трое мужчин в белых халатах суетились вокруг миссис Старски.

— С ней ведь все будет в порядке, правда? — спросил мистер Старски.

— Да. Думаю, да, — кивнула Оливия.

— Вы спасли ей жизнь. Вы спасли жизнь моей Вере. Мы женаты уже сорок пять лет.

Впервые в жизни Оливия заплакала от радости за другого человека. Как это, должно быть, удивительно и прекрасно — быть настолько любимой.

Двадцать минут спустя Оливия спустилась с крыльца коттеджа и, передернув плечами от неожиданно холодного ветра, поспешила к стоянке. Она сделала лишь несколько шагов, как женский голос окликнул ее:

— Оливия? Оливия, это ты?

Оливия вздохнула. Кто это, черт побери, может быть? И что еще от нее хотят?

Она недовольно обернулась:

— Да? Кто это?

— Боюсь, это я, — проговорила Розмари Харриман.

Глава 12