Двойной портрет

«Милый друг! Я отъехала, пока не знаю, насколь долго. Постарайся никого не беспокоить, я предупредила, пускай не ищут. Если что, меня нету, уехала лечиться, от чего-нибудь. Деньги — знаешь где, я взяла немного. И пока.

Тамара, год, число, месяц, подпись неразборчиво»

Скупое послание выдала Тамара Добросеева супругу Грише, ничего иного не скажешь, но, с моей точки зрения, вполне достоверное. Если я что-либо понимаю в людях, то Гриша такого бы не сочинил, очень оно вышло обидное для него. Уж лучше бы Тамара придумала про неземную позднюю любовь и седого принца с миллионами в кармане.

Стало понятно, что обнародовать такое письмецо было для Гриши мучительно, просто как нож острый. По всей видимости, Любочка Борисовна выкрутила ему руки с особой жестокостью, иначе бы никто документа не увидел. Всё это промелькнуло враз, пока я копировала, и задерживаться в доме Добросеевых расхотелось вовсе.

Я и не стала. Как только закончила писанину, то принесла хозяину благодарность за содействие, извинения за отнятое время, далее, не медля, испросила разрешения откланяться. Гриша Добросеев в свою очередь гостью не задерживал, церемонно выразил сожаление, что мы оба занимались малоприятным делом, и отвел к входным дверям.

А там обоих ждал небольшой сюрприз. Когда дверь квартиры открылась внутрь, то стало видно, что деревянное сооружение волшебным образом уехало с площадки, но обслуживающий персонал, к сожалению, остался на месте. Тот самый тип в кепке, что напугал меня при входе, никуда не делся. Более того, он сидел у соседней двери, склонил голову на грудь и вытянул ноги поперек площадки. Надо полагать, что работник малярного цеха, потрудившись всласть, пребывал в состоянии беспробудности, хотя проверять никто не стал.

Я просто перешагнула через лежащие ноги в мятых брюках, а любезный хозяин проводил меня взглядом, пока я не сошла с площадки.

— Вот такие пироги с котятами, — сказал Гриша Добросеев на прощание.

И я не совсем поняла, что он имел в виду. То ли внезапный отъезд супруги Тамары и записку с чёрными ангелами, то ли мертвецки пьяное тело поперек дверей на прощанье. Надо сказать, что дешёвый спиртной дух распространялся вплоть до следующего этажа вниз, а потом смешался с прочими лако-красочными ароматами. Однако я успела отметить для себя, пока спускалась по проклятой бумаге, что как-никак, контакт с клиентом состоялся, невзирая на веселую встречу и нестандартные проводы.

№ 5. Вывод из вышеизложенного вышел странный и послужил заключением к вступлению и вообще…

Вывод, или, если хотите, ввод в дальнейшую программу, получился в виде телефонного разговора однажды наутро вскоре.

Абонент Л. Б. — Катюша, я ведь не разбудила тебя, это Любовь Борисовна.

Абонент К. М. — Да нет, не особенно, вообще-то…

Абонент Л. Б. — Нет, ты все же проснись, девочка, у нас тут…

Абонент К. М. — Нет, я почти не сплю, а бумага у меня.

Абонент Л. Б. — Бог с ней с бумагой, деточка Катя, у меня не самые хорошие новости, тебя ждет один милый юноша. Сегодня в полдень.

Абонент К. М. — А Грише Добросееву мы уже дали отставку?

Абонент Л. Б. — Ну, это сложнее, однако, хорошо, что ты проснулась, Катюша. Гриша Добросеев в панике, тебя искал, вызвонил у меня, и я его простила. Ты тоже простишь, я знаю. Он не хотел тебя выдавать, но уже ничего не сделаешь, теперь правила другие.

Абонент К. М. — Простите, Любовь Борисовна, я совсем перестала понимать, может быть, что-то с телефоном?

Абонент Л. Б. — Нет, Катенька, ты мыслишь правильно, просто мне трудно сознаться, но уже пора. Тебя ждут великие, но неприятные дела в муниципальном отделении внутренних дел. Я скажу адрес, юноша там неплохой, инспектор Дима Новожилов, я с ним переговорила и предварительно обаяла. Надеюсь, что дальше него дело не пойдет. Ау, Катюша, ты у нас тут?

Абонент К. М. — Скорее да, чем нет, но… Как-то мне трудно сообразить. А зачем нам некий инспектор Новожилов Дима?

Абонент Л. Б. — Я вижу, Катюша, у нас наметилось охлаждение в отношениях, и всё беру на себя. Поверь, ты очень мелкое колесо в процедуре, просто последний свидетель. Чудесный юноша Дима предупрежден, клянусь, но это неизбежно. Ты самая последняя видела покойного в живых, так что…

Абонент К. М. — Ой, у нас покойный вдруг появился! Мне как-то не очень.

Абонент Л. Б. — Ладно, будем считать, что ты подготовлена, теперь слушай доступно. И ничего страшного, просто придешь к Диме Новожилову и расскажешь, как звонила к Грише в дверь и видела человека на лестнице, а потом его же, лежащего под дверями. Вот и всё. И не забудь подчеркнуть, что вы оба приняли его за пьяного. Если Дима против обещания станет играть с тобой в милицейские игры, то пригрози, что пожалуешься мне, я ему уши надеру.

Абонент К. М. — Значит ли это, что тот маляр…? Что он вовсе не пьяный лежал, он правда, сидел, а не лежал…