Двойной портрет

Заказчики, надо полагать, в свою очередь, довольно давно и активно подумывали, как бы завершить дела со «Штурманом», однако на свой манер. Скорее всего, им приходила в голову примерно та же финальная операция, но с иным распределением денег, от чего предусмотрительный «Штурман» их уберег, предупредив события. Если бы означенные заказчики проявили чуточку терпения и в спокойствии подождали обещанные полгода траура по своему человеку, то видит Бог, они бы вернули вложения до цента и пенса. Но излишняя впечатлительность наряду с подозрительностью, томили их жестокие нетерпеливые души, потому беспокойные соотечественники криминального профиля решили не доверять, а проверять. И перебрали с проверками. Как обозначил для себя коллективный «Штурман», они резко засуетились под клиентом.

Признавая за своими заказчиками подобную особенность менталитета, владельцы «Штурмана», живой и условно мёртвый, на сей случай также отработали конкретную схему. Когда представители заказчиков не удовольствовались точными объяснениями и детальными документами о проделанной работе и обозначенной страховке в разных банках, а продолжали теребить господина Гонсалеса на предмет непонятно чего, у последнего демонстративно сдали нервы, более утончённые, чем это принято в северных странах.

Сто пятнадцать раз подряд растолковав с подтверждениями на экране и бумаге, что денежки крепко сидят в фонде «Как его там» и вынуты быть никак не могут до означенного срока, и только тогда возьмутся по личной доверенности и паролю от погибшего референта, господин Гонсалес изобразил темпераментную истерику, оскорбил национальные чувства заказчиков нехорошими латинскими словами, закрыл контору и убыл в неизвестном направлении.

Правда, к его чести следует отметить, что обязательств господин Гонсалес с себя и с фирмы «Штурман» не снимал, напротив, заверил криминальных заказчиков, правда, в нелестных выражениях, что деньги будут на их счетах, как обещано, но в своё время. А до того пускай ищут ветра в поле, если такие невоспитанные и одержимые духом недоверия и низкой наживы.

Страшно разобидевшись на иностранного господина Гонсалеса (но что с чурки взять?), заказчики подумали и сообразили, что искать тёмного господина по Европе, Африке и Южной Америке выйдет дороже тех самых денег и с неверным исходом. Поэтому решили временно плюнуть на «Штурмана» Гонсалеса и заняться другой половиной, якобы почившим в пучине океана господином Новаком-Ковачем.

Тем более, что его знали несколько лучше, даже под родным именем. Ко всему прочему, надо сказать, что владельцы криминальных денег не так просто доверяли господину Новаку-Ковачу, но имели в запасе заложников. За провинившегося члена общества отвечают его семейные близкие — очень просто, надежно и проверено временем.

Заложников у господина Новака-Ковача было предостаточно, пока он много лет подряд успешно манипулировал чужими деньгами, но к моменту, когда заказчики спохватились, обнаружилось, что их, то бишь заложников, как-то абсолютно не стало. Родители мирной чередой отошли в вечность, единственный брат, до сего времени пивший мёртвую и торговавший низкопробной литературой с лотка, неожиданно продал квартиру в Москве и удалился на лечение к каким-то народным умельцам. Его, то есть братская семья к тому времени распалась по причине пьянства главы и тоже отбыла по месту жительства преемника — невестка и две племянницы Новака-Ковача поступили под опеку нового мужа с никому не известной фамилией.

Столь неприятное стечение обстоятельств не могло не насторожить, и возникло подозрение, что Новак-Ковач не так мёртв, как хотел обозначить это свое гражданское состояние. Вполне может статься, что как раз напротив. Следовательно, как размышляли далее, если он жив и здоров, то тайна общего денежного вклада доступна вместе с ним.

Кроме того, как было усмотрено в переговорах с господином Гонсалесом, в доступности имелась информация о местоположении нарастающих денег — много раз подряд называлось старинное имя уважаемого банка. Соединенные по простому принципу, данные сведения вели к уловлению беглого, если живого Новака-Ковача на том месте, где можно получить деньги, доверенные ему преданными заказчиками.

Они, к сожалению, не допускали мысли, что их друг Новак-Ковач мог проделать приписанные ему действия с тем, чтобы вернуть доверителям возросшие оговоренные суммы. Такое просто не укладывалось в головах, они предполагали застигнуть обманщика на месте получения суммы, отобрать деньги, затем примерно покарать. Если, разумеется, он жив, а им не померещилось от печали и досады. Такой вариант не исключался, но и обратный был предусмотрен.