Двойной стандарт

– Пока не знаю, тянет, просто интересно.

– Так вы уже на игле, – сделал вывод учёный и продолжил движение.

– Можно сказать и так, – согласился с ним Андрей.

Рогалёв, подойдя почти вплотную к огромному окну, так резко повернулся, что от созданной им турбулентности качнулись вертикальные тканевые жалюзи кремового цвета, и произнёс:

– Не понятно, ради чего проводить эксперименты над собой. Я могу предсказать, чем всё это для вас закончится.

– Ну, и…? – не сдавался Хрусталёв.

Алексей Борисович двинулся к двери, рассуждая:

– Вы разовьёте свои способности, дальше вам всё надоест, но возврата к прежней жизни уже не будет. В лучшем – попадёте под влияние криминала, в самом плохом варианте – окажетесь или в психиатрической лечебнице или в Жидкуре.

– Про последний не спрашиваю, не информирован, а почему в психушке?

– Жидкур – российский аналог американского Розуэлла, там занимаются изучением всего непонятного. Ну а в «психушке», как вы изволили выразиться, все ваши деяния и рассуждения запросто сойдут за диагностические выкладки из учебников по психиатрии, а с наукой не поспоришь. Вот почему я этим больше не занимаюсь. Скажите, браслет у вас с собой?

Рогалёв остановился напротив Андрея, ожидая увидеть предмет, о котором шла речь.

– Нет. Я не умею одновременно обрабатывать поток чужих мыслей и речь, ещё не освоился, это мешает привычному общению. У меня есть рисунок, вот посмотрите, – Хрусталёв достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный тетрадный листок и передал Рогалёву.

Тот безапелляционно взял и развернул, глаза быстро просканировали рисунок, и рука туже протянула листок обратно.

– Такой же, – сопроводил он все действия короткой и безразличной фразой.

– Такой, да не совсем, если вы видели предыдущий, то этот наблюдать посторонним нет возможности.

– Да есть, в зеркале, плоское изображение трехмерной реальности, – произнёс Алексей Борисович и в тот же миг смутился своей слабости, ему с самого начала не хотелось делиться даже такими малыми знаниями о браслете.

В этот момент Андрей пожалел о том, что не захватил его с собой, лишившись возможности прочесть мысли Рогалёва.

– Так что, мой вам совет, выкиньте всё из головы и живите спокойно, никому не рассказывая. А браслет – пусть будет. Как обращаться в быту с необычными вещами, вас лучше меня проконсультирует «потомственная гадалка» Мария, – последнее выражение произнесено было с намеренной иронией, – вы ей позвоните, телефона я не помню, найти его совсем не трудно. Воспользуйтесь рекламным объявлением. В городе много потомственных гадалок, но Мария одна, скажите, что от меня.

Хрусталёв, поднявшись, выскользнул из-под стола. Рисунок маячил перед ним, и он не знал, что с ним делать. Андрей был явно растерян от внезапного окончания диалога и не скрывал этого. Видя его удивление, Рогалёв извинился:

– К сожалению, больше времени вам уделить не могу. Возникнут вопросы по хромодинамике, звоните, а в остальном, увы, я вам не консультант. Рад был пообщаться.

Они пожали руки, и преподаватель демонстративно стал собирать портфель. Андрею ничего не оставалось, как попрощаться и выйти.

«Что же мы теперь имеем?» – стоя в университетском дворе, размышлял Хрусталёв. Тут же в дискуссию включились обе половинки мозга, и внутренний диалог приобрёл ироничность и остроту.

«Точны утверждения, что настоящий учёный не должен верить в бога, в НЛО и не общаться с уфологами», – вскрыло ячейки памяти правое полушарие. «Согласен, хотя и представляется он обычным преподом, но корпоративной этики придерживается, зачем тогда вообще назначил встречу?» – поддержало левое. «Что-то здесь не так, чего-то он не договаривает и опасается», – проявляло задатки аналитика правое. «Это как у военных: не можешь предотвратить пьянку подчинённых, так возглавь её. Начнём названивать, искать личной встречи, а так – поговорил, направил в иное русло и дал понять, что больше таких разговоров не будет», – раскрутило дорожку логических цепочек левое полушарие. «К гадалке послал, бред какой-то. Да ладно, сходим к оракулу, может наука старается избегать эзотерической темы не по своей воле», – продолжало анализировать ситуацию правое. «Да и интересно, никогда с гадалкой не общались», – согласилось левое.

Телефон Марии действительно отыскался быстро, но вот установить контакт сразу не пришлось, каскад последующих событий, несколько отодвинул такой момент.

Глава 4

Бывший купеческий уездный город не располагал широкими улицами, поэтому в сознании водителей сформировался особый парковочный кодекс. За множеством пунктиков – не делать то или другое – стоит главный основополагающий принцип: не создавать неудобства другим автолюбителям. В основном, кодекс чтут, но бывают и исключения. Хозяин «Рено Меган», например, не признавал кодекса! За подтверждением вывода далеко ходить не нужно – им опять единолично был перекрыт въезд во двор. Серая иномарка стояла в центре проезжей части, не оставляя никакой возможности проникнуть вглубь двора.