Двойной Вася без сахара

– Ты меня что? – взвился Василий. – Ты вообще понимаешь, что нужно Наманила того волшебнутого искать?

– Понимаю, – хрипло отозвалась я и, втолкнула босса в первую попавшуюся дверь.

Внутри было темно, мы упали на что–то мягкое: ковёр? Какая разница! Под ладонями подрагивающее тело, такое нежное и хрупкое. Я почти потеряла голову, движения словно шли сами. Накрыла рукой упругую грудь и, скользнув в бюстгальтер, легонько сжала сосок.

– Вася, отпусти, придавлено простонал Василий. – Вася… не надо… Вася, я же мужик! А-ах!

Глава 22. Василий

– Ах-х-х, – простонал обреченно, когда моя озабоченная девочка сжала свою, то есть мою грудь.

Так вот что значит выражение – тело предало разум. Ноги сами раскрылись навстречу мужской ладони. Я, как блудливая кошка, терся и стонал от каждого ее движения. Пытался оттолкнуть, но почему-то прижимал к себе, уже чисто по-женски царапаясь и выгибаясь. И так подло преданный разум вместо того, чтобы выдавать мне логические доводы против, вдруг решил переметнуться на сторону противника. Кто меня ласкал? Я сам. А значит это вроде как самоудовлетворение. Да точно. Оно родимое.

– Зачем я надела штаны? Неудобно, – прохрипела мне в ухо Васенька, и тут же прикусила мочку. – А знаешь, детка, сегодня я буду сзади!

Я и пикнуть не успел, как очутился в коленно-локтевой. Кофточка задрана, штанишки спущены. Вася издала восторженный рык победительницы. О да, малышка, я помню, как ты хороша с этого ракурса. Особенно когда вот так оттопыриваешь попку, и я выгнулся, заставляя Васеньку быстренько зазвенеть пряжкой ремня. А! Гулять так гулять! Когда еще оценишь собственные умения, с противоположной, так сказать, стороны.

Перед глазами взорвались фейерверки, когда малышка толкнулась в меня. Да за такой кайф я готов остаться женщиной навечно! Ощущение, что погружаюсь не я, а в меня были просто восхитительны! Соски приятно терлись о мягкий ворс ковра, заставляя выгибаться и вскидывать бедра пытаясь ускорить процесс «наполнения».

– Вася, я долго не выдержу! – прохрипела вдруг моя извращенка.

Глава 23. Василиса

Ох, как же прекрасно быть мужиком! Нет, женщиной тоже хорошо. Но… когда ты соединяешься с кем-то, скручивается в клубок, объединишься, кувыркаешься… хо-ро-шо… В любом теле! В мужском или в женском, неважно!.. Нет, важно! Важно – с кем.

Тяжело посмотрела на своё собственное лицо и улыбнулась: глазки Василий закатил, губки, распухшие от моих поцелуев, приоткрыл, дыхание рваное, по телу всё ещё проходят последние угасающие судороги. О, да, милый! Я помню, как это. Теперь и ты знаешь, чем женский оргазм от мужского отличается! На собственной шкурке.. э… ну, вагине… моей… А, ладно! Какая разница?! Хо-ро-шоооо!

– Знаешь, Вась, – хрипло проговорила я, – даже если не удастся вернуть наши тела… Кажется, я готова остаться в этом. Но при одном условии… И мне кажется, тебе оно не понравится.

– А-а? – осоловело после трёх подряд оргазмов промямлил Василий. – Чего сказала?

– Сказала, что если будешь со мной, идиот, – раздражённо рявкнула я, – то согласна даже в этом тебе остаться!

Личико моё… то есть Васино перекосилось. Глазки зажмурил, по щекам слёзки. Чертыхнулась: он же беременный, а я на него ору! Погладила по голове:

– Ну прости, прости! Не хотела кричать. Просто я тебе признаюсь, а ты… как всегда!

Вася заныл ещё сильнее. Размазывая слёзы по щекам, рыдал, как ребёнок, что-то пытался сказать, но лишь всхлипывал. Я снова выругалась и, скрипя зубами, гладила Васину узкую спину… А внизу снова пошевелилось. Опять?! Да сколько можно? А рука моя… босса… уже оглаживала Васькины ягодицы, проникала между ними, скользила по влажной ещё промежности.

Всхлипы Васи перешли в стоны, я перевернула своё… его… ох, мозг ушёл в отпуск и вывесил на маковке белый флаг с красным крестом! Какой же Вася красивый! Я красивая… Сама в себя погружаюсь ведь. Хо-ро-шо… и странно. И плевать!

– Люблю тебя, – шептала я, тараня Васино лоно, нависая над ним, ощущая цепкие ноготочки на пояснице, – себя… тебя… всех! Ох! Как же клёво!

Пик настиг жаркой волной, и я снова излился в своё… Васино тело. Эмоции бурлили через край, щекотали пузырьками шампанского, щекотали новогодней мишурой. Да, пусть всё останется как есть! Я, Вася и наш ребёнок! Какая разница, кто в чьём теле?

Вася подо мной извивался, постанывал. Грудь колыхалась, поддразнивала, так и хотелось снова прильнуть к соску жадными губами, но нижний друг объявил тайм-аут, а вот Вася был… была… – а, чёрт! – не против продолжения. Я зависла над Василием и, любуясь влажным блеском его глаз, хрипло проговорила:

– Кажется, я вас люблю…

Вася, тяжело дыша, привычно скривился и хмыкнул:

– Васёк, тебе не кажется, что официальность в данной позиции Касасутры противопоказана предписаниями медиков? И вообще! Мы давно на «ты» перешли.

– Нет, – глупо улыбнулась я и, опустившись к лону Василия… ох! Моему? Нервно хихикнула и проговорила: – Кажется, я ВАС люблю! Тебя и малыша…

И поцеловала живот Васи. Он снова всхлипнул и простонал: