Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

По некоторым немецким данным, у истоков сотрудничества разведок стоял не кто иной, как знаменитый руководитель немецкой разведки в годы первой мировой войны полковник Вальтер Николаи. Кадровыми разведчиками были и первые посланцы Германии в Москве майор Г. Фишер, подполковник В. фон Шуберт и наш друг Нидермайер. (Впрочем, неизвестно, можно ли отнести их деятельность к сотрудничеству, или же это был факт банального шпионажа.) Уже во время советско-польской войны немцы предоставили советской стороне свои разведывательные материалы, содержащие подробные сведения о вооруженных силах Польши, Румынии и Прибалтики. В 1922 году, в период рурского кризиса, генерал фон Сект ознакомил Радека и Крестинского с имеющимися у немецкой разведки сведениями о положении под Мемелем и о мобилизационных мероприятиях поляков. Была подтверждена договоренность продолжать обмениваться сведениями подобного рода.

В 1925 году от абвера в Разведупр поступили следующие материалы: варианты развертывания польской армии, организация артиллерии польской и румынской армий, численность польской армии военного времени и сроки ее мобилизационной готовности, состав румынской армии военного времени, военные и политические сведения о Турции, штаты частей рейхсвера, две секретные инструкции польской армии по технике мобилизации и по снабжению.

В свою очередь Разведупр передал абверу: варианты развертывания польской армии в случае войны против Германии при нейтралитете СССР, организацию чехословацкой армии мирного времени, мобилизационные указания польской армии на 1925―1926 годы, две инструкции польского генштаба о призыве резервистов на повторное обучение, сведения о Красной Армии — численность, организация разных родов войск; 27 фотоснимков маневров Красной Армии в Ленинградском военном округе.

Уншлихт во время своего визита в Германию в марте 1926 года назвал обмен разведданными одним из важных пунктов дальнейшего военного сотрудничества между рейхсвером и РККА. Он сказал, что советская сторона передала немцам все сведения, которые могли бы их интересовать, а Сект в разговоре с Уншлихтом выразил надежду и в дальнейшем получать, желательно даже в большем объеме, разведывательную информацию, и предложил составить специальный вопросник с тем, чтобы обе разведки могли ориентироваться, что в первую очередь интересует коллег.

В этот же период начальник Разведупра Ян Берзин составил для наркома Ворошилова доклад «Результаты обмена разведданными с мая 1925 по январь 1926 гг.», в котором отмечал, что в последнее время передаваемые абвером материалы стали более доброкачественными. Однако со свойственной латышам скупостью заметил, что осязаемых результатов этот обмен Разведупру не дал. Так ли это было — еще очень большой вопрос. Судя по некоторым имеющимся сведениям, вплоть до середины 30-х годов получаемая от абвера информация являлась не только осязаемой и ощутимой, но и весьма весомой.

В конце 1926 года тот же Уншлихт, который, как зам наркома, курировал разведку, даже предложил устраивать совместные обсуждения оперативных вопросов, например, возможные планы стратегического развертывания Польши и Прибалтийских государств. При этом он считал, что необходимо предварительно провести хорошую подготовку и согласовать детали по линии разведки и службы дезинформации (такая служба была создана в СССР в середине 20-х годов). Через два года с подобным предложением выступили и немцы.

В конце 1928 года через Нидермайера и советского военного атташе в Берлине (им являлся не кто иной, как Корк, друг и соратник Тухачевского) командование рейхсвера предложило усилить разведывательную деятельность рейхсвера и РККА против Польши, а также проводить встречи руководителей абвера и Разведупра для совместного рассмотрения имеющихся у обеих разведок данных о польской армии. Осторожный Берзин рекомендовал Ворошилову принять немецкое предложение, однако советовал воздержаться от установления личных контактов руководителей разведок. А чего интересно он боялся?

В 1929 году Берзин в подготовленном им проекте постановления для Политбюро, касавшемся вопросов об отношениях с рейхсвером, в разделе «Разведка» писал: «Обмен разведданными о Польше и совместное обсуждение вопросов мобилизации и развертывания польской армии признать целесообразным. Предложение об установлении совместной организационной работы обеих разведок отклонить».

Летом 1929 года главный немецкий русофил и поклонник фон Секта, фактически начальник генштаба Хаммерштейн-Экворд дал указание: знакомить советского военного атташе (им был опять-таки не кто-нибудь, а троцкист Путна — ну и кадры подбирали на дипработу!) со всеми данными абвера по Маньчжурии, что для СССР было в тот период жизненно важно, ибо как раз там назревал опаснейший конфликт с участием Японии, Китая и Великобритании.