Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

И все-таки даже в ноябре 1927 года Сталин говорил: «Вести политику разлада с большинством крестьянства — значит открыть гражданскую войну в деревне, сорвать всю нашу строительную работу, сорвать весь наш план индустриализации страны». Даже в декабре правительство все еще выступало против насильственных мер, ограничиваясь экономическими. А спустя месяц бестрепетно послало на село продотряды.

Легче всего пойти по накатанной дорожке, обвиняя Сталина в двуличии, в том, что он говорил одно, чисто для маскировки, а планы у него были совсем другие. Но какие-то уж больно сложные и бессмысленные получаются злоумышления. А если предположить иное. Допустим самый простой вариант, лежащий на поверхности. Сталин, как, впрочем, и все наше правительство был человеком в государственном управлении крайне неопытным. Они не могли, по неопытности своей, просчитать происходящее далеко вперед и действовали в основном эмпирически, путем проб и ошибок. Пока было возможно, Сталин старался обойтись без насилия и войны. А потом он проанализировал обстановку и увидел в ней нечто такое, по сравнению с чем даже очень крутые меры казались «меньшим злом». Попробуем сделать то же самое и мы. Посмотрим, что было бы, если бы он продолжал интеллигентскую политику полумер, уговаривания крестьянства и пр.

Что случилось бы, если бы в стране, еще не отвыкшей от привычек и методов гражданской войны, начался серьезный голод? Ну, во-первых, крестьян бы это не спасло. Если бы продотряды не послало правительство, их бы послали местные власти — горкомы, обкомы, озабоченные тем, как накормить голодные толпы, ревущие под их окнами. Местные власти в то время были сильными, самостоятельными и не очень-то спрашивали Москву, как им жить у себя дома. Наконец, продотряды возникли бы стихийно, как вооруженные банды, благо оружия в стране предостаточно. Началась бы полномасштабная война между городом и деревней — скажете, такого не могло бы быть?

В самих городах тоже вспыхнули бы волнения — бей нэпманов, бей начальство! Наконец, в этих условиях неминуемо бы ослабла центральная власть, регионы стали отделяться от центра, как сейчас, только быстрее, потому что «пассионарность» населения была куда выше. И все это — в виду прямой угрозы войны. Тут никакой Германии не надо — страну бы обкусали по частям ближайшие соседи — те самые лимитрофные государства, по поводу горькой судьбы которых наши демократы так любят проливать крокодиловы слезы. Расклад, конечно, экстремальный, но кто сказал, что неосуществимый? В Смутное время серьезный голод при куда более благоприятной внутриполитической обстановке привел к таким последствиям, что Русь чуть жива осталась.

Наконец, даже если бы удалось на этот раз достигнуть взаимопонимания с крестьянством путем мирных переговоров и экономических уступок, то где гарантия, что на следующий год ситуация не повторилась бы вновь? Она бы повторилась и на следующий год, и потом, и повторялась бы снова и снова. Рычагов воздействия на крестьянство у правительства практически не было. Проводить индустриализацию, когда большая часть средств уходит на то, чтобы в очередной раз задобрить мужика, — утопия. Нет индустриализации — нет и товаров. Нет товаров — нет хлеба. Круг замкнулся.

И все это, еще раз повторяем, в обстановке межвоенной Европы, когда ежу ясно, что война будет, и будет скоро, и надо любой ценой срочно вооружать армию, иначе Советская Россия просто перестанет существовать как государство. А военной промышленности не существует… да что там военной! Вообще не существует промышленности, о которой можно более менее серьезно говорить.

Все — от лопат и пуговиц до тракторов и автомобилей — ввозится из-за границы. Точнее, должно бы ввозиться, но, поскольку платить нечем, нет ни лопат, ни пуговиц, ни тракторов, ни автомобилей…

Такие вот были объективные обстоятельства — без каких-либо вариантов решений, ибо не считать же серьезной альтернативой интеллигентское блеяние о том, что надо бы с мужичком как-то договориться, взять кредиты за границей (на таких же условиях, на каких дает сейчас МВФ), но обязательно, непременно продолжать политику нэпа. Как? А это уж ваше дело, Иосиф Виссарионович, придумать — как ее продолжать. На то вы и глава государства.

Первая атака

В чрезвычайных обстоятельствах правительство пошло на чрезвычайные меры: местным властям и местному партийному аппарату предписывалось в месячный срок добиться перелома в хлебозаготовках. При этом центр требовал от них применения «особых репрессивных мер» по отношению к кулакам и хлебным спекулянтам. Особенно следовало нажать на Урал и Сибирь. События пошли накатанным путем продразверстки.