В 1914 году он появляется в Стамбуле, где к тому времени уже полно немцев. А в начале 1915 года под руководством Нидермайера в Кабул отправилась военно-дипломатическая миссия. Отряд имел при себе двенадцать лошадей, нагруженных золотыми и серебряными монетами, и щедрый запас оружия. Нидермайер ехал склонять на сторону Германии афганского эмира Хабибуллу.
Миссия удалась лишь частично. Война активизировала и без того активную бандитскую жизнь Востока. Отряд потерял на границе золото, а вместе с ним и рычаги влияния на Хабибуллу. Своего нейтралитета эмир так и не нарушил. Однако немцам удалось поднять против англичан пуштунские племена, которые сковали до 80 тысяч британских солдат, так и не попавших на основные фронты мировой войны.
Окончив работу в Афганистане, глава миссии вернулся домой, где был принят кайзером Вильгельмом, «кажется, чего-то удостоен, награжден и назван молодцом». И зачислен на работу в генеральный штаб. Карьера шла хорошо: в 1920 году Нидермайер становится адъютантом тогдашнего военного министра Гесслера. Но его ждет другая работа — не зря он тратил силы на изучение этого немыслимого русского языка. Вскоре, по указанию самого генерала Ганса фон Секта, с которым они познакомились еще в Турции во время войны и чьим личным порученцем капитан одно время был, Нидермайер, как доверенное лицо генерала, вплотную занялся реализацией советско-германских договоренностей о сотрудничестве.
…Итак, летом 1921 года в советской миссии в Берлине появился новый сотрудник по фамилии Нейман. Чем он занимался, никто не знал, да и вообще мало кто знал о его существовании. Это никого не удивляло — уже тогда советские представительства за границей вовсю использовались в целях, никакого отношения к дипломатии не имеющих. А вскоре он отправляется в Москву, где после недолгого отдыха сразу попадает на прием не к кому-нибудь, а к самому наркомвоенмору, председателю РВС республики Троцкому.
В начале 1922 года Нейман снова едет в Москву, потом еще и еще, в компании с самыми разными людьми, офицерами и специалистами. Он занимается размещением военных заказов, созданием военных школ, не брезгует и разведкой, достаточно успешно поставляя в Берлин информацию о положении в партии и стране, об РККА и нашей оборонной промышленности. Вскоре его назначают начальником службы генштаба по русским вопросам. Незаметный военный чиновник, всего-то в чине капитана, он держит в руках все нити сотрудничества двух государств-изгоев послевоенной Европы.
Но известно и другое. Кроме выполнения своих прямых обязанностей, Нидермайер поддерживает тесные связи с советской разведкой. Настолько тесные, что кое-кто из исследователей напрямую считает его советским агентом. Если, конечно, эти связи — не приписка к отчету Разведупра.
Формирующаяся советская военная разведка не пропускала ни одного человека из тех, что могли бы стать потенциальными источниками ценных сведений. Попал в поле зрения этого ведомства и Оскар фон Нидермайер. Тем более что вскоре по приезде в столицу он лично познакомился с Яном Карловичем Берзиным, руководителем Разведуправления штаба РККА.
Нидермайер охотно согласился сотрудничать с нашей разведкой, предложив снабжать Москву информацией. Правда, не о работе германского генерального штаба и тем более абвера, а почему-то о политике Англии на Ближнем Востоке. Ну да ладно, Англия так Англия, и то хорошо… Позднее он повторил свое предложение уже лично Ворошилову.
Известно, что еще в 1936 году по приказу наркома 4-е управление Генштаба (будущее Главное разведуправление) дало задание советнику советского посольства в Германии Александру Гиршфельду завербовать Нидермайера. Вербовка прошла просто на удивление гладко. Немец согласился информировать Москву и даже презрительно отказался от предложенных ему 20 тысяч марок. Он получил псевдоним «Нибелунген» и впоследствии исправно снабжал наших сведениями о настроениях в германских верхах. Но с ростом русофобии в Германии от встреч стал уклоняться и вскоре совсем пропал из поля зрения нашей разведки до 1939 года, когда оказался в числе гостей на приеме в посольстве СССР. НКВД попытался повторить вербовку, но тщетно, «профессор Берлинского университета по военным наукам», как он значился в списке гостей, отделался парой вежливых фраз, но ни на какие контакты не пошел. (Насчет профессора — это не камуфляж. Действительно, после отъезда из СССР Нидермайер занимается преподавательской деятельностью.)