Двойной запрет для миллиардера (СИ)

Мы с моей женой прилетели сюда в свадебное путешествие, и наверное, я должен быть рад. Но я ничего не чувствую.

Внутри меня такая же шелковая гладь, тихая и темная. И я не знаю, правильно это или нет.

Если бы не Анна, наверное я бы даже сказал, что я счастлив. Но Анна есть, и я чувствую себя… странно.

Эту женщину я сам выбрал себе в жены. Я с ней спал, она беременна моим ребенком. Но сейчас от одной мысли о том, чтобы лечь с ней в одну постель, меня передергивает.

Срок беременности маленький, и врачи советуют нам воздержаться от секса. И вот я тот самый молодожен, который в свой медовый месяц счастлив, что ему не надо спать с собственной женой.

Я с трудом выношу ее просто в одной кровати.

Но ведь она мне нравилась. Ну нравилась же, да?

Анна показала мне нашу переписку — я называл ее милой, дорогой и зайкой. Отец отдал мне мой телефон, я изучил все его содержимое.

В нем не обнаружилось переписок с другими девушками. Было записано несколько контактов, парочка из них оказалась элитными эскортницами. Остальные просто девушки, с которыми у меня были хорошие отношения. Возможно был секс. По крайней мере, вели они себя очень мило, когда я позвонил. И все были рады меня слышать. С некоторыми мы даже немного поболтали.

С Анной мне не о чем говорить. Я ничего к ней не чувствую, совсем. И ничего не чувствую к своему ребенку. Это ненормально, и об этом я боюсь признаться даже самому себе.

Мой лечащий врач говорит, что в результате аварии у меня могла пострадать репродуктивная система. Но я точно знаю, что как минимум функциональная часть не пострадала ни грамма. Я понял это благодаря той девушке. Каро.

Девушке, которая знала Марка, моего брата. Которая приехала прямо перед моей свадьбой. И с которой я почувствовал все. Ощутил, как восстал весь мой репродуктивный функционал.

Почему я дал ей уехать? Почему не остановил?

Потому что должен был жениться на женщине, которая ждет от меня ребенка. Которую раньше любил. И она не виновата в том, что я потерял память.

Но одно я знаю совершенно точно. Когда Каро развернулась и пошла прочь от нашего дома, я почувствовал как вместе с ней из меня уходит жизнь.

Глава 20

Карина

— Их там двое, тетя Катерина? — спрашиваю, затаив дыхание.

Я лежу на кушетке, у меня в руке телефон с включенной громкой связью. На том конце сети тетя Коллидора и добрая половина поселка. Второй половине просто не слышно, им новости передают по цепочке.

Мама сидит на стуле рядом с кушеткой, папу выставили за ширму, но он оттуда все слышит. И мне тоже слышно, как он сопит за шторкой.

Тетя Катерина папина троюродная сестра, она врач-узист, и сегодня я пришла на плановое УЗИ, чтобы увидеть своих ангелочков.

— Двое, двое. Вот, сама смотри, — тетя Катерина поворачивает ко мне монитор, и я вижу два пятнышка с черными пульсирующими точками. Пятнышки шевелятся, все время двигаются и толкаются.

— Это их сердечки? — спрашиваю почему-то шепотом, показывая на точки. Наверное, чтобы не испугать своих детей.

— Да, уже прослеживается сердцебиение. Все хорошо с твоими детками, Каро. Сейчас все замеряем и запишем показатели.

— Катерина, а уже видно, кто там? — спрашивает мама.

Мне тоже интересно послушать, кто у меня там, но внезапно мое внимание привлекает подозрительная активность на экране. Мои пятнышки начинают беспокойно двигаться, и между ними проталкивается пятнышко поменьше. Теперь передо мной три пятнышка, они не перестают шевелиться и толкаться.

Наблюдаю за ними как зачарованная.

— Тетя, — шепчу, сглатывая, — посмотрите туда. Это… Это то, что я думаю?

Катерина, увлекшаяся разговором с мамой, оборачивается и потрясенно всплескивает руками.

— Матерь Божья! Надежда, Николаос! Вы только посмотрите!

— Что там? — папа высовывает голову из-за шторки, мама начинает плакать. И я вместе с ней. Папа испуганно вскидывается. — Да чего вы ревете обе? Что-то с детьми?

— Коля, их там не два, а три, — плачет мама и обнимает меня, ревущую в три ручья.

— Боже, сразу три внука! Какое счастье! Чего же вы плачете, дурехи! Катерина, а тебе видно, кто?

— Мальчики, — уверенно отвечает тетя, — точно, парни. Ну наконец-то ты дождался, Николаос! Поздравляю! Будет у вас теперь в семье мужской перевес!

А я плачу еще горше оттого, что Марк никогда не узнает о том, что у него будет три сына.

Спустя четыре месяца

— Коля! Коля, ты только посмотри, какие ангелочки, — умильно говорит мама, склоняясь над кроваткой.

— Чудо, а не парни, — соглашается с ней папа. — Только как мы их различать будем, Надь? Они же совсем одинаковые!

Мои дети родились чуть раньше срока, но это и так настоящее чудо, что я смогла их доносить. Врачи настояли на кесаревом, и сегодня утром меня прооперировали. В обед уже перевели в палату и принесли детей.

Теперь я мама трех сыновей — Матвея, Мирона и Макара. Имена я придумала давно, и к Марку это не имеет никакого отношения. Мне нравится, что можно сокращать до короткого Мэт, Мир и Мак. А так они просто мои ангелочки.