Двойные игры адвоката

Дубровская вспомнила свой последний визит в Следственный комитет и ту беседу на крыльце, которую имел в виду Серебровский. Она спешила домой, к детям, а Катя задержала ее, толкуя что-то о неразделенной любви, разводе, попытке свести счеты с жизнью. Ей стало обидно, что ее поступки толкуют превратно, подозревают бог весть в чем. Много же удовлетворения она получила от этого дела, сражаясь поначалу с привередливым Ушаковым, который вовсе не сразу ей доверился, а потом испытывая придирки следователя, вечное нытье Кати и теперь еще беспочвенные обвинения ее супруга! Мерцалов бы немало покуражился над ней, узнав подробности ее взаимоотношений с фигурантами уголовного дела, и, подведя итог, заметил бы, что финансовая выгода для Дубровской близка к нулю, время потрачено бездарно, дети брошены, а домашнее хозяйство пришло в упадок.

– Вам не кажется, что, прежде чем прийти сюда и обвинить меня во всех смертных грехах, было бы разумно переговорить со своей женой? Вы не верите мне, я для вас посторонний человек, но Екатерине Андреевне вы поверите. Вряд ли она скажет обо мне хоть одно дурное слово, – произнесла она с обидой.

– Еще бы! Вы провели ее профессионально. Ну да еще не вечер! Думаете, я не найду на вас управу? – Серебровский смотрел на нее насмешливо. Он производил впечатление человека, у которого все схвачено. Дубровская поняла, что у нее могут быть неприятности. Не важно, что она ни в чем не виновата. Ей действительно не стоило встречаться с Катей.

– Я слышал, что существует Кодекс адвокатской этики, – продолжал гость. – Стоит мне обратиться в квалификационную комиссию, вам не поздоровится. Думаете, можно безнаказанно играть чувствами людей? Не выйдет!

– Слушайте, – устало произнесла Лиза, – если вы так хорошо осведомлены и про Кодекс, и про квалификационную комиссию, то почему бы вам туда не обратиться? Я устала доказывать вам, что я не верблюд. Чего вы от меня хотите? Признаний? Я вам уже все сказала. Я не подговаривала вашу жену и не получала никаких денег от Ушакова. Если у вас проблемы с женой, разбирайтесь с ней сами. Я не претендовала на роль домашнего психолога.

– Какие проблемы с женой? – подозрительно произнес Серебровский. Он как-то разом подобрался и выжидательно уставился на адвоката. – У нас с Катей нет проблем, да и в помощи психолога мы не нуждаемся. Моя задача – защитить жену от любого, кто может причинить ей вред, не важно, кто это будет, Ушаков или вы. Только по этой причине я здесь. Не знаю, кто вам что наболтал, но у нас с Катюшей прекрасные отношения.

Уже не первый раз за эту встречу у Дубровской возникло странное ощущение, что, несмотря на агрессивный настрой и напористость, Аркадий Серебровский чего-то опасается, и это таинственное что-то лежит в плоскости его семейных отношений. Он слишком рьяно пытался доказать, что у них с женой все замечательно, но вместе с тем ему хотелось знать, насколько осведомлена в этом вопросе Елизавета.

– Вы знаете, мне кажется, мы исчерпали тему, – произнесла Дубровская, с тоской глядя на остывший кофе. Серебровский занял у нее слишком много времени и, ко всему прочему, испортил настроение. Известие о том, что Ушакова выпускают, не принесло ей особой радости. Если Аркадий Александрович не угомонится и начнет писать на нее жалобы, ей придется испытать на себе всю прелесть дисциплинарного производства. Вряд ли ему удастся что-то доказать на заседании квалификационной комиссии, но нервы он потреплет ей основательно.

– Да, я пойду, – сказал он, поднимаясь с кресла. – Но не думайте, что я все это так оставлю. У меня есть свои рычаги воздействия, и я не замедлю ими воспользоваться.

Что это за «рычаги», Дубровская не представляла. Она просто подала гостю плащ, и тот, надев его на плечи, остановился на пороге. Он смотрел на адвоката, видимо желая что-то сказать на прощание, колкость или угрозу. Но подходящих слов не нашлось, и Серебровский только покачал головой и вышел.

Некоторое время Лиза сидела неподвижно, переваривая разговор, но потом выключила компьютер. Желание почитать новости и выпить кофе пропало. Она посмотрела на часы. Была пятница. У нее имелась прекрасная возможность уйти пораньше. Деловые бумаги, которые она не успела закончить, можно завершить в понедельник. Все равно в голове сумятица. Стоит ли сидеть два часа, вперив глаза в монитор и перебирая подробности встречи, аргументы, которые она могла привести и не привела Серебровскому? У нее для этого еще будет возможность. Дубровская горько усмехнулась. Вряд ли она видела Серебровского в последний раз. Стоит подождать, когда его «рычаги» заработают.