Двойные листочки (СИ)

— Господа, нам некогда раскачиваться. Для тех, кто забыл, напоминаю, что у вас экзамены через девять месяцев. Это всего лишь тридцать шесть учебных недель, сто сорок четыре урока. Отнимите отсюда уроков десять на ваши сопли-кашли, и еще уроков пять пропадёт из-за праздников. У нас нет времени на повторение! — уже почти кричала она. — Я не допущу, чтобы вы стали первыми, кто завалил мой предмет и испортил мне средний балл. Кто не будет справляться, в декабре получит белый билет и красную дорожку до общеобразовательной школы через дорогу.

После этих слов учительница вздохнула и продолжила на две октавы ниже:

— Достаём вторые тетради. Ещё раз записали число. Если кто-то ещё сейчас скажет, что сдал не ту тетрадь, получит два.

Ребята снова зашелестели тетрадями, почти у всех они уже лежали на столах. Петя снова глянул на новеньких. Конечно, про вторые тетради они знать не могли, но Вика достала из своей сумки две чистые тетради и одну из них дала Ване. Тот благодарно кивнул.

Напряжённая атмосфера сохранялась до конца урока, хотя Тамара Загировна больше голоса не повышала. Ира Орлова и Даня Жгунов справились с задачами, а Трофимова и Серёжу Савченко спас звонок, они примеры дорешать не успели, иначе им обоим наверняка поставили бы двойки.

Парни сели. Тамара Загировна вышла из-за стола и небрежно указала на доску.

— Эти примеры вы дорешаете дома. Следующий урок начинаем с вас двоих, — кивнула она Трофимову и Савченко. — Основное домашнее задание на доске внизу. Для первого варианта — номера слева, для второго — справа. Бунько делает оба варианта. Певцов, за невнимательность, — тоже.

Петя поджал губы. Чёрт бы побрал этих новеньких.

— Вопросы есть?

Класс молча сидел, переписывая домашние номера. Тамара Загировна повернулась к своему столу и, уже не глядя на учеников, слегка махнула рукой в сторону двери.

— Свободны.

Все поднялись и потянулись к выходу. Миля подошла к Пете.

— Сочувствую, Петруш.

Петя резко застегнул молнию портфеля и тихо буркнул:

— Это всё Вольская. Разозлила её с самого начала, а мы отдувайся…

— Серьёзно, Певцов?

Рыжая стояла прямо у него за спиной и теперь, когда Петя обернулся, сверлила его взглядом. Петя ответил ей злым шёпотом, чтобы не услышала математичка:

— Если бы ты не спорила с Загировной, она бы не разозлилась и не сорвала бы злость на мне.

— Если бы ты не вмешался, никто бы тебя, бедненького, не тронул.

— Без моего вмешательства пострадали бы невинные. Научись молчать, когда тебя не спрашивают. Хотя бы на математике, — Петя постарался смягчить последнюю фразу. — Ты бредишь, раз решила, что можешь что-то доказать Загировне.

— Бредишь ты, если считаешь, что в твоей домашке виновата я.

— Как насчёт переставать везде влезать и со всеми спорить?

— Как насчёт научиться брать ответственность на себя?

— Я должен взять ответственность за то, что ты тут находишься от силы часа четыре, а уже всех достала?

Вика посмотрела на него с таким презрением, что Пете стало не по себе. Она ничего не ответила и прошагала в коридор. Миля молча взяла Петю под руку, и они тоже вышли. Пока они спускались по лестнице, Петя проигрывал в голове перепалку с рыжей. Он был уверен, что высказал ей всё по делу, но чувствовал себя почему-то паршиво.

На первом этаже царил хаос. В этой школе не было гардероба в классическом понимании — от главного коридора расходилось несколько коридоров поменьше, заполненных шкафчиками, как в американских сериалах. И хотя шкафчики старшеклассников были в отдельном коридоре, идти до них нужно было через главный. Петя с Милей решили переждать, пока снующие туда-сюда первоклассники освободят пространство, поэтому подошли к диванчикам, стоящим чуть в отдалении.

— Господи, какое жуткое начало года. — Петя рухнул на диван и устало потёр виски. —Всего четыре часа в одиннадцатом классе, а у меня уже есть двойка по алгебре, куча домашки и враг.

Миля сочувствующе улыбнулась, села рядом и облокотилась на его плечо.

— Не грусти, Петруша. Вам с Вольской просто нужно научиться не провоцировать друг друга.

— Скажи это ей!

— О, нет, вы там как-нибудь без меня договаривайтесь. Не хочу попасть под перекрёстный огонь.

— Да уж. Огонь. — Петя откинул голову назад.

Трофимов, уже переобувший сменку, подошёл и пнул Петю в ботинок.

— Чё раскис, староста?

Петя сверлил взглядом потолок.

— Медитирую.

Даня фыркнул.

— Жаль тебя прерывать, но не хочешь помедитировать в другом месте? Где-нибудь, где есть еда, например?

— Опять еда, — с улыбкой покачала головой Миля.

— Специально ради тебя, Милёк, пусть это будет не просто еда, а еда по поводу. Давайте устроим пир в честь последнего школьного первого сентября в нашей жизни.

— Звучит как тост, — улыбнулась Миля.

— Можно и тост, — кивнул Трофимов.

— Нет уж, давайте остановимся на пире, мне ещё алгебру теперь полночи решать.

Петя поднял голову и достал телефон.

— Как обычно, у меня?

Миля с Даней кивнули.

— Ладно. Напишу в чат класса, что есть идея собраться. Может, ещё кто-то присоединится.

— А что, если присоединится Вольская? — спросила Миля.

Петя фыркнул.