Двойные листочки (СИ)

Ваня дёрнул ручку двери, а Яна вернулась к тетрадям. Ему послышалось, что она тихо вздохнула.

ПЕТЯ

Петя с Милей вышли из актового зала и направились к кабинету химии.

— Как ты? — спросил Петя, пристально глядя на Милю и всё ещё обнимая её за плечи.

— Нормально, — сдавленно ответила она, не встречаясь с ним взглядом. — Прости, что подвела.

— Ты никого не подвела. Я виноват перед тобой. Я же знаю, что ты нервничаешь и что тебе тяжело даётся сцена. Это ты прости!

— Всё хорошо, Петруша. — Миля положила голову ему на плечо, и Петя замедлил шаг. — Без меня у вас даже лучше получилось. Не так уж плохо ты поёшь. И Ваня тоже.

Петя ничего не ответил. Надежда попасть на прослушивание к Зиновьеву уже расцвела буйным цветом против его воли. Они с Милей дошли до кабинета одновременно с Мариной Викторовной.

— Заходите, Пётр, вы сегодня наша звезда, учителя в восторге от вас с Ваней. Кстати, где он?

Учительница обвела взглядом класс. Ванина парта была пуста.

— Наверное, пошёл отнести гитару, скоро придёт, — сказала Вика неуверенно.

— Ну что ж. Семеро одного не ждут, напиши ему, Вика, чтобы поспешил. А нас ждёт голосование за старост.

Петя коротко вздохнул и поднял руку.

— Марина Викторовна, я снимаю свою кандидатуру.

В классе резко наступила тишина. Учительница пристально посмотрела на него:

— Почему? Что случилось?

— Ничего не случилось. — Петя как можно равнодушнее пожал плечами, сунув руку в карман брюк. — Просто немного надоело. Пусть Вольская наслаждается властью и миллионом поручений.

— Ну не таким уж и миллионом, — растерянно пробормотала Марина Викторовна. — Если поручений слишком много, мы можем это обсудить и договориться…

Петя почувствовал, что горло его засаднило.

— Нет, Марина Викторовна, я не так выразился, простите, вы здесь ни при чём. Просто я староста уже три года, хочу уступить место Вике. Преемственность власти — и всё такое. К тому же, — добавил Петя чуть громче, увидев, что учительница снова собирается с ним спорить. — К тому же, Вольская отлично справляется. График дежурств, сбор ребят, отсутствующие… Она даже с опозданиями решила проблему. Из неё получается отличная староста. Так что…

Петя встал и подошёл к столу классного руководителя.

— Так что голосование можно не устраивать.

С этими словами он быстро отцепил от жёлтого галстука сине-золотой значок старосты и положил на стол Марины Викторовны.

Петя хотел пройти к своей парте, но сдавленный голос учительницы его остановил.

— Петя.

Он обернулся, и Марина Викторовна, почему-то неожиданно печальная, сказала:

— Твой пропуск. Его тоже нужно сдать…

Петя изо всех сил старался не обращать внимания на то, как неприятно у него кольнуло в груди. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака карточку, которая последние три года открывала ему все школьные двери и сердца учителей, и медленно положил рядом со значком. Повернувшись, он увидел, что весь класс молча уставился на него. Все смотрели ошарашенно, и только Вольская — нахмурившись. Когда он шёл мимо её парты, и их взгляды встретились, она тихо сказала ему:

— Давай проведём голосование. Я не хочу, чтобы класс меня возненавидел. Мне не нужны твои подачки.

— А мне — твоя жалость. У нас был уговор, ты свою часть выполнила. И помогла Миле сегодня. Так что… — Петя развёл руки, слегка склонился перед ней и чуть громче, чтобы слышали все, сказал: — Поздравляю.

Он негромко похлопал, многозначительно посмотрел на класс, и ребята нерешительно присоединились к аплодисментам. Петя вышел из класса, отпросившись в туалет, но на классный час так и не вернулся.

Он не хотел домой, на работу к отцу ему тоже сегодня не надо — отец знал, что у них концерт и классный час. Так что, не желая отвечать на вопросы одноклассников, Петя зашёл в кабинет музыки. Только сев за ударную установку, он понял, что кто-то, во-первых, перенёс её обратно — он совсем об этом забыл. А во-вторых, этот кто-то оставил кабинет открытым. Петя покачал головой, сокрушаясь бестолковым старостам младших классов. Но сегодня их беспечность сыграла ему на руку — без своего пропуска он бы сюда не зашёл.

Мысленно поблагодарив неизвестного забывчивого ученика, Петя достал палочки и занёс их над барабанами. Но не опустил. Он вдруг почувствовал, что ему тяжело дышать, поэтому рывком встал, скинул с себя пиджак, сорвал чёртов жёлтый галстук, кинул его на ближайший стул и закатал рукава рубашки, как Низовцев. Который, кстати, на классный час так и не пришёл. Интересно, почему. Впрочем, так даже лучше. Видеть, как он радуется победе своей подружки было бы совсем невыносимо.